Арабо-израильские войны

Дивизионный командир Ариэль Шарон: "Настало время действовать... Каждый лишний день ожидания потом приведет к более тяжелым потерям".

Эшкол был взволнован, однако все пытался их утихомирить, говоря, что "мы должны исчерпать все другие возможности, перед тем как перейти к войне". Но это только добавляло горючего в костер... Когда он вернулся домой, Мириам увидела, что ее муж был в очень удрученном состоянии. "Я знаю, они все нападали на него... безжалостно..." - сказала она.

На следующее утро 29 мая либеральная газета "Гааретц" в редакционной статье опубликовала резко критический материал о Эшколе: "У нас нет уверенности в способности г-на Эшкола вести наш государственный корабль в столь трудное время... Кажется, что все больше людей тоже теряют эту уверенность... и их число увеличилось после вчерашнего выступления на "Кол Исраэль". Он не создан быть премьером и министром обороны в текущей ситуации и должен уступить свой пост новому руководству. Времени мало".

В период самой опасной конфронтации Израиля со своими арабскими соседями в политических кругах этой страны начался опасный кризис. Нашлись люди, которые желали вернуть на этот пост отставника и пенсионера Бен-Гуриона, которому в то время уже исполнился 81 год. Но это было неприемлемо для правящей партии. В конце концов был найден устраивающий всех вариант - Эшкол сохраняет свой пост премьер-министра, а министерство обороны он со вздохом облегчения отдает 52-летнему Моше Даяну, бывшему начальнику Генерального штаба, который в то время входил в партию Бен-Гуриона "Рафи".

1 июня лимузин "Сааб" зеленого цвета доставил в министерство обороны его нового шефа - генерала Моше Даяна.

* * *

Спустя сутки после объявления о закрытии пролива президент Насер созвал очередное военное совещание. На нем он дал распоряжение своему военному министру Шамсу Бадрану, чтобы тот ехал в Москву для встречи с советским министром обороны и другими официальными лицами. "Это продемонстрирует высокую степень сотрудничества между СССР и Египтом". Бадран должен был получить согласие Москвы на удар Египта первым, потому что ударивший всегда получал преимущество. Но, как и для Абба Эбана на той стороне, ему также нужны были заверения о том, что русские сумеют нейтрализовать возможную интервенцию американцев и вновь пополнят их арсеналы.

25 мая Бадран уже был в Москве, и в тот же день делегация, которая включала высокопоставленных военных и дипломатов, была принята советским министром обороны, маршалом Андреем Гречко.

Гречко долго говорил об особых советско-египетских отношениях. Затем слово взял Бадран: "С 14 мая египетские войска переброшены на Синай для сдерживания противника, а в случае его атаки на Сирию мы объявим войну Израилю". Но русские, уже опасаясь, что теряют контроль над ситуацией, предпочли начать деэскалацию. Маршал заявил в ответ: "С сожалением констатируем, что между Советским Союзом и Египтом нет общей границы и мы не сможем поддержать вас в случае войны между вами и Израилем".

Бадран, все еще полный решимости получить одобрение русских, настоял на встрече с советским премьером Косыгиным. Борис Терентьевич Батцанов, работник аппарата Косыгина, свидетельствует, что военный министр открыто говорил о намерениях Египта предпринять военные действия против Израиля. "Но Косыгину эти планы совсем не понравились, и он прямо сказал об этом Бадрану".

Павел Семенович Акопов, советский дипломат и эксперт по Египту, присутствовал на этой встрече: "Алексей Николаевич, в своей обычном жестком стиле, без всяких дипломатических манер заявил: "Мы в Советском Союзе не можем дать согласие на ваш упреждающий удар против Израиля. Это было бы в противоречие всей нашей политике и позиции. Если вы атакуете первыми, то вы станете агрессорами, а мы против агрессии. Мы против решения спорных вопросов военной силой... В этом случае мы вас поддержать не сможем".

...Еще три дня пытался Бадран добиться своей цели в Москве, встречаясь с официальными лицами на разных уровнях. Косыгин, потеряв терпение, еще раз заявил ему в резком тоне: "Мы не можем поддержать агрессию и поддержать применение силы. Это противоречит нашей политике".

Признав, что Советы действительно настаивают на деэскалации конфликта, египетская делегация засобиралась домой. Но в аэропорту произошел инцидент, который спутал все. Бадран: "Когда я уже был готов идти к самолету, Гречко отвел меня в сторону и сказал: "Не волнуйтесь. Если американцы вмешаются, мы на все 100 процентов с вами. Если Соединенные Штаты вмешаются, мы придем к вам на помощь - придем для вашего спасения".

В Каире Бадран доложил президенту Насеру, что Советы не одобрят нанесение первого удара, и затем пересказал ему, что Гречко высказал в аэропорту. Но передал ли Бадран слова: Мы с вами, если американцы вмешаются?

Таким образом, Насеру стало ясно, что русские не будут упрекать его, если он не атакует первым. Но он и не приступил к деэскалации. Он просто решил позволить израильтянам атаковать первыми.