Арабо-израильские войны. Арабский взгляд

Открытым поощрением агрессивного курса Израиля со стороны США явилось подписание в ноябре 1981 года американо-израильского «Меморандума…». В декабре 1981 года правительство Бегина в соответствии со своей экспансионистской программой распространило израильское законодательство на захваченные у Сирии Голанские высоты, что означало фактическую аннексию этих территорий. Этой акцией Израиль явно демонстрировал свою уверенность в том, что «стратегические отношения» с США гарантируют безнаказанность любых его действий в регионе. В связи со взрывом негодования в арабском мире администрация Рейгана ради сохранения своего престижа среди консервативных арабских режимов заявила о «замораживании» действия подписанного меморандума. Однако эта мера абсолютно не отразилась на характере союзнических отношений между США и Израилем. Напротив, правительство Бегина, будучи полностью уверенным в американской поддержке, расширило с начала 1982 года масштабы подготовки к новой агрессии.

Израиль подготовил и совершил нападение на Ливан при полном одобрении США, что явилось естественным результатом ориентации американской политики на военно-силовые методы. По расчетам администрации Рейгана, Израиль должен был нанести поражение антиимпериалистическим арабским силам и тем самым создать ситуацию, благоприятную для реализации Кэмп-Дэвидского договора. Цели Израиля и США в этой агрессии либо совпадали, либо были близки. Обе стороны были крайне заинтересованы в военном ослаблении Сирии, в разгроме ООП, а также в коренном изменении баланса политических сил в Ливане в расчете на приход к власти правохристианских кругов и подписание ими сепаратного мирного договора с Израилем.

Как США, так и Израиль рассчитывали, что события в Ливане позволят расширить прямое американское военное присутствие в регионе. Прецедентом для этого должно было послужить размещение на Синае вслед за уходом оттуда израильских войск в апреле 1982 года «многонациональных» сил общей численностью 2,5 тыс. человек, из которых 1,2 тыс. — американские солдаты.

Израиль преследовал собственные цели. Во-первых, он готовился захватить ливанские районы, на которые сионисты претендовали с начала века. Во-вторых, израильские экстремисты планировали изгнать с помощью открытого террора всю массу палестинцев из Ливана, а затем с Западного берега и из Газы на восточный берег реки Иордан, что должно было стать предпосылкой превращения Иордании в «палестинское государство» и соответственно означать «окончательное решение палестинской проблемы»[66]

.

В ходе агрессии США обеспечивали политическое «прикрытие» в ООН для действия Израиля, блокируя все резолюции с требованием немедленного вывода оккупированных войск с ливанской территории.

Главным уроком, который извлекло палестинское «сопротивление» из событий сентября 1970 года, стала необходимость защиты палестинской революции в Ливане, опираясь на патриотические силы народных масс, которые бы наряду с продолжением борьбы не допустили принятия решения о ликвидации баз «сопротивления» подобно тому, как это произошло в Иордании. В Сирии же ощущалась дальнейшая необходимость в политическом и оперативном взаимодействии. На сирийской территории продолжали оставаться штабы, склады и центры подготовки «сопротивления». До Октябрьской войны 1973 года палестинское «сопротивление» далеко ушло по пути укрепления своей безопасности. Сирийская территория была теми легкими, через которые оно дышало. Однако «сопротивление» не смогло выработать правильных способов борьбы с израильским врагом. Партизаны продолжали «разбивать себе лбы» о передовые укрепления позиций и терять на них много людей вместо того, чтобы направить основные усилия на действия в израильском тылу за линией фронта, нанося удары с тайных баз на ливанской территории. Несмотря на то что «сопротивление» избрало классический способ ведения боя в Октябрьской войне 1973 года, его отряды не смогли занять ни одной израильской позиции на всем протяжении ливанского фронта. После войны 1973 года стала обостряться борьба внутри политической структуры ливанского режима. На передний план в Ливане вышли три политических течения: первое течение требовало изменения политического строя Ливана в направлении создания арабского единого прогрессивного Ливана, считая ливано-палестинские границы границами борьбы с Израилем, интегрирующимися с сирийским фронтом. Это направление представляли силы патриотического ливанского движения, которое в основном формировалось в среде исламских общин и в немногочисленной среде христиан-патриотов. Это направление поддерживалось палестинским «сопротивлением» в Ливане[67].