Арабский Геродот

Масуди жил и формировался как ученый в то время, когда география стала играть весьма важную роль в культурной и политической жизни арабо-мусульманского государства. Одна из причин этого заключалась в том, что в связи со сменой правящей династии в Халифате первоначально усилились центростремительные тенденции в государстве — аббасидские халифы всеми средствами пытались установить свой личный контроль над провинциями, которые управлялись наместниками. Для этого им и их окружению были нужны точные сведения о местоположении, природных особенностях, полезных ископаемых, населении стран, оказавшихся под владычеством мусульманского государства. Халифат был одной из крупнейших держав средневековья. Его отношения с соседями складывались по-разному, и государству нужна была также подробная информация о соседях. Перенос столицы в Багдад привел к усилению роли морской торговли, укреплению связей со странами, находящимися на берегах Индийского океана, и, следовательно, к развитию приморских городов Персидского залива, жители которых издавна славились как искусные мореходы. Возросший в IX-X вв. объем морской торговли повысил спрос на географические сочинения, в которых рассказывалось о морских плаваниях и о диковинных заморских странах. Таковы были причины расцвета арабской географической науки к началу X в.

Географические представления и навыки появились у арабов задолго до возникновения ислама, в то время, когда они еще обитали на Аравийском полуострове, будучи в значительной степени оторванными от остального мира.

Верблюда часто называют кораблем пустыни, а путешествие по аравийским пескам сравнивают с морским плаванием. Широко известен анекдот об одном европейском арабисте, который, читая старинное арабское стихотворение, принял описание шествия верблюжьего каравана за рассказ о морской прогулке. Очевидно, что обитателям внутренних областей Аравийского полуострова, арабам-бедуинам, практические географические сведения были нужны в не меньшей степени, чем мореходам, ведь бедуины так часто перекочевывали с места на место в поисках пастбищ, и им необходимо было уметь хорошо ориентироваться на местности. Арабы не только прекрасно знали топографию Аравийского полуострова, что подтверждается данными арабской доисламской поэзии, но также хорошо умели находить дорогу по солнцу, луне и звездам. Они полагали, что наступление благоприятной или неблагоприятной для проведения хозяйственных работ погоды зависит от захода или восхода определенных звезд. Положение звезд, связанное со стабильным состоянием погоды, бедуины называли термином «навс». Что касается стран, лежащих за пределами Аравийского полуострова, о них аравийцы имели весьма смутное представление. Однако им было известно о существовании двух крупнейших рек Месопотамии — Тигра и Евфрата. Известны им были и названия некоторых соседних народов — ромеев (византийцев), иранцев, тюрок.

Арабо-мусульманские завоевания, образование новой мировой державы — Халифата — способствовали расширению географического кругозора арабов, познакомившихся со многими новыми странами и народами. На основе этих впечатлений складывается новый географический жанр, который, видимо, первоначально бытовал устно, — фадаил, составленные рифмованной прозой сообщения о достоинствах или недостатках тех или иных стран и народов. Некоторые из уникальных образцов этого жанра были зафиксированы Масуди в «Золотых копях» и благодаря ему дошли до нас. Например, по словам Масуди, некий мудрец характеризовал Египет следующим образом: «Река Нил в Египте — это чудо, земля Египта — золото, богатство Египта — рабы, власть в Египте принадлежит тому, кто захватит ее и пожелает распоряжаться сокровищами, прикрикнет на египтян, приобретет их покорность, возмутит их покой, поразит их бедой; и страна эта подчинится тому, кто ею овладеет». В другом афоризме эта страна характеризуется следующим образом: «Три месяца — белая жемчужина, три месяца — черный мускус, три месяца — зеленый изумруд, три месяца — слиток червонного золота». Житель Басры описывал свой родной город следующим образом: «Что касается Басры, то низ ее — камыш, середина ее — дерево, верх ее — свежие финики… Я ухожу из Басры поневоле, а прихожу в нее покорным». В переводах, конечно, не удалось передать ритм и рифму саджа — рифмованной прозы.

В начале VIII в. у арабов уже существовали географические карты. Известно, что в 708 г. омейядский наместник Ирака Хаджжадж ибн Йусуф приказал своему полководцу Кутайбе ибн Муслиму, совершившему немало походов в Среднюю Азию, или, как арабы ее называли, Маварранахр, прислать ему географическую карту окрестностей Бухары, на основе которой Хаджжадж дал указания относительно завоевания этого города.