Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках

Нельзя не отметить, что и до гасанидов империя искала и находила опору в том или другом арабском княжестве Сирии или Месопотамии, более того, арабские племена Зодожома и Кинда являлись ее союзниками. Но положение, которое заняли гасаниды, было более высоким и более прочным. Нельзя, однако, придавать такого исключительно большого значения званиям, полученным гасанидом Арефой на протяжении своей "службы" Византии, какое им придает Кавар.73 Тем более что здесь мог бы иметь большое значение сравнительный метод и более глубокое изучение титулатуры, которое имеется в превосходно эрудированных работах проф. Гюйана. Для оценки противопоставления двух характеристик - Мундара и Харита, данных Прокопием, большую ценность имеют соображения Рубина,74 который считает, что меры, принятые императором для укрепления гасанидов, носят характер сатиры, а Юстиниан награжден теми же отрицательными чертами, как и в "Тайной истории".75 Необходимость иметь единое управление войсками арабских племен, - мотив, приводимый Прокопием, - является выражением мнения Велисария и штаба империи, как и слова: "точно мы не знаем о нем (о Харите) ничего".76 Далее Прокопий сообщает, что нападения Аламундара продолжались с прежним ожесточением, и добавляет с досадой, что он был "долговечен", а поэтому имел возможность совершать дольше свои набеги. Но уже с первых строк Прокопий бросает тень на "Арефу, сына Габалы", утверждая, что при опустошительных набегах Аламундара при "всяком нападении и в битве он или в наибольшей мере был неудачлив или скорейшим путем [становился] предателем".77 В тексте обе возможности неудач Харита или его предательских действий сопровождает в первом случае усилительное ?? ???????, а во втором ?? ???????; они подчеркивают обязательность или одного или другого фактора в поведении Харита. Защите Харита и гасанидов от этих подозрений посвятил несколько статей Кавар. Его апологетический тон неубедителен, хотя многие из приводимых им аргументов и справедливы. Нельзя также согласиться с сугубо отрицательным отношением к Прокопию, брать на подозрение достоверность сообщаемых им исторических фактов в такой мере, чтобы низводить его труд в разряд ложных, во всех отношениях недоброкачественных источников.78

В греческих хрониках имя Харита сопровождают титулы патрикия и филарха, при этом "славного" в превосходной степени - ???????????, что соответствует сирийскому . Как христианин он получает наименование - верующего, соответствующее греческому ???????????? и - ???????????. 79 ??мимо нарративных источников имеется свидетельство юридического документа, новеллы С II 536 г., в которой Харит упомянут со званием spectabilis - ???????????.80 Делать догадки, когда именно это звание было ему присвоено, едва ли правильно. "Славнейший" - ???????????, соответствующее латинскому gloriosissimus, засвидетельствован надписью 559 г. на воротах монастыря в Каср ал Хейр, крепости, построенной близ дороги из Дамаска в Пальмиру, в 60 км на юго-запад от последней. Арефа (Харит) устроил там монастырь. Он упомянут в двух надписях: в одной как "славнейший", в другой с пожеланием многолетия - '????? ????????? ????? ?? ???. Предполагаемая издателем дата по селевкидскому летосчислению 870 г. соответствует 559 г. н. э.81 Достаточно даже беглого перечня титулов и званий, которые были присвоены Хариту за время его длительной деятельности в качестве филарха и царя арабов, чтобы прийти к выводу, что он был в должной мере признан и почтен в Византии. Попытка дать известную хронологическую последовательность в получении им этих титулов, считая их как бы наградами за выполненные им задания, не всегда успешна.82 Но следует признать, что высокие звания и признание заслуг "патрикия Арефы" в какой-то степени являются доводами в пользу того, что обвинение его в двоедушии и предательстве несправедливо.

Представляет интерес рассмотрение данных Прокопия Кесарийского о гасанидах. Известно, что этот историк Юстинианова века обладает сложнейшим характером, что его взгляды несколько раз менялись, что он является попеременно льстецом и обличителем императора, что он умеет истолковывать события в зависимости от предвзятого мнения. Сводка всех предшествующих работ, посвященных Прокопию, дана в последние годы Б. Рубиным;83 они повлияли на все последующие суждения об атом историке, в том числе его сведения о царе арабов. Следует отдать справедливость автору "Истории войн": он сохранил большое количество фактов, которым нельзя не доверять, так как их сообщает не только современник, но в ряде случаев свидетель и участник событий.