Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы

Когда знатное происхождение и престиж племени потеряли былое значение, арабские племена, господствовавшие на омейядской политической сцене, ушли на задний план. При новом порядке успех и могущество зависели от благосклонности халифа, а халифы все чаще и чаще предпочитали людей скромного и даже иностранного происхождения. Мавали наконец-то обрели равенство, которого так долго добивались. Само название и статус мавали стали менее значимыми, как и разница между арабами, полуарабами и неарабами. Это изменение произошло не сразу, и какое-то время арабы сохраняли важные привилегии – как, например, фискальный статус арабской земли, повышенное жалованье в вооруженных силах и общественный престиж знатного происхождения по мужской линии, который продержался дольше всего. Однако к концу первой половины века с начала аббасидского правления все они, кроме последнего пункта, канули в Лету. Не принадлежность к арабской нации, а принадлежность к исламу стала символом идентичности новой правящей элиты из правительственных чиновников, солдат, землевладельцев, купцов и класса духовных лиц, который становился все более профессиональным.

Второй непосредственной и заметной переменой был перенос столицы из Сирии в Ирак, традиционный центр великих космополитических империй Ближнего и Среднего Востока. Аль-Саффах разместил свое правительство в небольшом городке Хашимия, который построил на восточном берегу Евфрата недалеко от Куфы и поселил там свою семью и телохранителей. Позднее он переселился в Анбар. Уже Аль-Мансур, во многих отношениях основатель нового режима, перенес столицу Аббасидов на постоянной основе в новый город на западном берегу Тигра недалеко от развалин старой столицы Сасанидов Ктесифона, камни которого были использованы при постройке нового города. Ее официальным названием было Мадинат-ас-Салям, Город мира, но больше она известна по имени персидской деревни, стоявшей прежде на этом месте, – Багдад.

Аль-Мансур выбрал этот участок по разумным практическим основаниям. Он основал город недалеко от судоходного канала, соединяющего Тигр и Евфрат и занимающего ключевое положение на пересечении путей со всех направлений и на дороге в Индию. Историк и географ IX века Аль-Якуби рассказывает, как Аль-Мансур остановился у деревни Багдад в своем путешествии и сказал: «Этот остров между Тигром на востоке и Евфратом на западе – рыночная площадь мира. Все корабли, идущие вверх по Тигру из Васита, Басры, Убуллы, Ахваза, Фарса, Омана, Ямамы, Бахрейна и дальних мест, здесь встают на якорь; товары, что везут на кораблях вниз по Тигру из Мосула, Дияр-Рабии, Адербадгана [Азербайджана] и Армении, а по Евфрату из Дияр-Мудара, Ракки, Сирии и пограничных болот, Египта и Северной Африки будут разгружать здесь. Этой дорогой пойдут люди из Джабала, Исфахана и Хорасана. Слава Аллаху, который сохранил его для меня и заставил всех, прежде видевших его, пренебречь им. Клянусь Аллахом, я его построю. Потом я буду жить в нем до конца дней моих, и мои потомки будут жить в нем после меня. Он станет самым процветающим городом в мире».

Центр Багдада формировал круглый город на территории диаметром примерно 3 километра, который образовывал нечто вроде цитадели, где находилась резиденция халифа и сановников и хорасанской гвардии, которую халифы привезли с собой с востока. За круглым городом быстро развивалась большая и многолюдная торговая столица.

Перенос столицы имел нешуточные последствия. Центр тяжести в политике сместился с Сирии, средиземноморской провинции, в Месопотамию, в богатую, орошаемую речную долину на пересечении множества торговых путей. Перенос символизировал переход от государства, образовавшегося на византийской основе, к ближневосточной империи традиционного образца, в которой старые восточные и персидские влияния стали играть все большую и большую роль.