Арарат

– В пещере много трупов, мистер Холцер. И много костей. Вам известно, что тот – совсем другой, и его присутствие заставляет персонал нервничать. Какое-то время вы отказывались принимать их беспокойство, называли его суеверием, но что вы станете делать, если люди начнут покидать проект?

– Покидать? Они что, откажутся работать из-за пятитысячелетнего трупа?

– Похоже на то, – подтвердил Фейиз.

Адам встретился взглядом с Зейбекчи. В сознании мелькнул образ из далекого детства – высокие часы с маятником, стоявшие в гостиной в доме его бабушки. Даже теперь воспоминание о страхе, который он испытывал все детство, заставило его вздрогнуть.

Он понимал власть суеверия и силу ужаса, который может быть вызван простым, казалось бы, предметом. В свои двадцать девять лет он еще помнил, как затаивал дыхание, когда бабушка рассказывала ему историю о диббуке, вселившемся в ее отца, и о том небольшом ритуале, который произвела ее мать, чтобы с последним выдохом старика злой дух был пойман и помещен внутрь тех самых часов.

«Если бы мы позволили диббуку уйти вместе с моим отцом, – рассказывала бабушка, – то его душа никогда бы не обрела покоя»

.

Адам видел по ее глазам, что она верит в это безоговорочно и что вера эта полностью ее поглотила. Все это вместе – как вера бабушки, так и ее страх – произвело огромное впечатление на мальчика, которому в ту зиму исполнилось семь лет.

А потом бабушка научила его заводить часы. Она объяснила, где лежит ключ и как часто необходимо взводить пружину. Но если часы остановятся, говорила она, то диббук вырвется на свободу.

А он, идиот, в это поверил!

Теперь его бесило, что когда-то он повелся на эту чушь. Страх бабушки заразил его в детстве, но сейчас он не допустит повторения подобного – сколько бы людей из «Проекта Ковчег» ни рассказывали друг другу абсурдные небылицы. Адам верил в Бога, хотел верить в загробную жизнь, но даже если допустить, что существо в ящике – не человек, то оно все равно уже мертвое. Окончательно и замечательно мертвое, как сказали бы жевуны из страны Оз.

Способно ли это взволновать? Да, черт возьми! Но он не станет бояться мертвяков – как человеческого вида, так и любого другого.

– Я понимаю их опасения, – сказал Адам, – но позвольте мне сыграть роль…

Он чуть было не произнес «…адвоката дьявола», но вовремя осекся. Такие шутки здесь не поймут.

– Кадавр очень древний. И пока мы не проведем всестороннее изучение, мы не поймем, что стало причиной его уродства. Я ни на миг не допускаю мысли, что это какое-то чудовище или демон, но те, чьи религиозные или духовные убеждения заставляют предполагать иное, разве они не понимают, что это существо мертвое? Его похоронили на склоне горы и…

– Мистер Холцер, вы не услышали меня, – перебил Зейбекчи.

В голосе обычно невозмутимого наблюдателя теперь сквозило недовольство.

– Адам, – вмешался Фейиз.

– Только не говори, что ты тоже веришь в это дерьмо.

Фейиз дернул себя за бороду.

– Я стараюсь всех успокоить. Мой дядя больше не на моей стороне, поскольку он тоже стал считать, что это – демон. Ты же помнишь, что он видел его своими глазами, в то время как бо́льшая часть копателей – нет. И я имею в виду не только турок или курдов. Не совершай ошибку, принимая нас за глупых невежественных дикарей, скачущих в тени…

– Господи, Фейиз, я когда-нибудь давал основания думать про меня так плохо? – перебил его Адам.

– Лично ты – нет. Но я достаточно хорошо знаком с западной культурой, чтобы понимать, что некоторые вещи вам внушаются с детства. Поэтому подчеркну – американцы и британцы нервничают не меньше. До недавнего времени все шло нормально, но теперь копатели только и твердят о том, что женщина из ООН взглянула на кадавра и тут же сошла с ума.

– Она уже пришла в себя, – вмешалась Каллиопа из-за камеры.

Адам посмотрел на нее с удивлением. Каллиопа никогда не разговаривала во время съемки. Если даже ее проняло, то ситуация на самом деле серьезная.

– Пока пришла, – возразил Зейбекчи. – Многие видели, что творилось с ней во время припадка. Можете представить, насколько усилились теперь страхи.

Фейиз сунул руки в карманы.

– Вам с Мериам сто́ит поговорить с людьми. А еще лучше убрать эту штуку отсюда как можно скорее.

– Именно это мы и собираемся сделать, – ответил Адам.

Краем глаза он заметил мельтешение и понял, что пошел снег. Легкий и мягко кружащийся, но все-таки снег. Предвестник надвигающейся бури.

Зейбекчи дернул плечами, зарывшись поглубже в куртку, и посмотрел назад – в глубь пещеры. Он явно мечтал поскорее спрятаться под относительно безопасную крышу ковчега. С внутренними стенами, одеялами и переносными обогревателями.

– Правительство предоставит все необходимое для ускорения работ, – объявил Зейбекчи. – Но мы бы не хотели остаться в дураках.

Адам не поверил своим ушам.

– Неужели вы тоже разделяете общие страхи?

– Отнюдь. Но если «Проект Ковчег Карги – Холцера» потерпит фиаско, это затронет все вовлеченные стороны.