Аравия. Прошлое и настоящее

Результатом переговоров англичан с Абдель Азизом стало подписание в Даране договора «О дружбе и союзе с правительством Британской Индии» (26 декабря 1915 г.). Абдель Азиз признавался Англией независимым от Османской империи эмиром и «свободным главой племен» Неджда, Эль-Хасы и Эль-Касима, с правом передачи власти по наследству. Со своей стороны, он брал на себя обязательство не вмешиваться в дела Бахрейна, Кувейта, Катара и шейхств Договорного Омана (9).

30 апреля 1915 г., то есть немногим раньше эмира Абдель Азиза и шерифа Хусейна, договор о дружбе и сотрудничестве заключил с англичанами имам Асира аль-Идриси.

Заручившись поддержкой англичан, они стали готовиться к выступлению против турок. В Хиджазе первыми восстали мединцы (5 июня 1916 г.). Турки тут же назвали это выступление «арабским бунтом». 9 июня командир турецкого гарнизона в Мекке, численностью более 1 тысячи человек, испуганный подкатившей к городу 50-тысячной волной восставших, связался по телефону с шерифом Мекки Хусейном и сказал буквально следующее: «Бедуины восстали против правительства. Найдите выход». На что шериф будто бы ответил: «Конечно, найду». И тотчас обратился с призывом к племенам Хиджаза начать выступление, повсеместно, и освободить Аравию из-под гнета турок. В этот же день (9 июня 1916 г.) Англия признала шерифа Мекки Хусейна королем Хиджаза. 10 июня повстанцы взяли Мекку; 16 июня капитулировал турецкий гарнизон в Джидде.

Судьба восстания в Хиджазе во многом зависела от снабжения повстанцев продовольствием, а также, что не менее важно, от возможности лидеров восстания вознаграждать бедуинов (в соответствии с их традициями) материально, если им не удавалось захватывать добычу во время набегов (газу) на турок. Если продовольствия не хватало, добычи не было, и вознаграждения не выплачивались, то формирования бедуинов, по словам российских дипломатов, «распадались», и исчезали в песках Аравии, как мираж в пустыне. Организованность, не присущая бедуинам, сообщали дипломаты, поддерживалась среди восставших с помощью английских денег. Зачастую случалось так, что в армии шерифа служили все взрослые мужчины одной и той же семьи, но не одновременно, а поочередно, сменяя друг друга и пользуясь одним и тем же оружием. Для них такая служба была неплохим источником пополнения семейного бюджета. Шериф Хусейн, сообщали дипломаты, «тряс» своих наставников-англичан не переставая, требуя от них новых и новых финансовых дотаций.

Хиджаз полностью зависел от поставок продовольствия извне. Подвозилось оно туда из Индии — английскими судами, и из Турции — по Хиджазской железной дороге. Когда в ответ на «вероломную измену» шерифа Мекки, Турция блокировала поставки продовольствия и перекрыла паломничество, вся тяжесть продовольственной и финансовой ситуации в Хиджазе легла на плечи англичан. Только благодаря организованным ими «продовольственным транспортам» по доставке в Джидду продуктов из Индии и щедрым финансовым дотациям, и удалось обеспечить продовольствием и сами воинезированные отряды арабов, и их семьи, и удержать бедуинов на театре военных действий[47] (10). Английские дипломаты-очевидцы отмечали, что арабы «смотрели на британскую казну как на неиссякаемый золотой поток, льющийся на них, как вода из душа, — путем простого открытия ручки крана». Поддержка восстания обошлась Англии в 4 млн фунтов стерлингов золотом (11).

Политической стороной восстания в Хиджазе руководил Генри Мак-Магон, английский Верховный комиссар в Египте, военной — звезда британской разведки, полковник Томас Эдвард Лоуренс, легендарный Лоуренс Аравийский. Контакты с повстанцами в Асире поддерживались через Аден.

В ответ на назначение турками новым главой Мекки Али ибн Али аль-Хайдара восставший шериф Хусейн объявил себя (2 декабря 1916 г.), ни много ни мало, «королем арабов». Для Англии такое «самопровозглашение» Хусейна явилось полной неожиданностью, притом таящей в себе немалую опасность. Нанося тем самым обиду и Абдель Азиз Аль Сауду, эмиру Неджда, и имаму Асира, и другим влиятельным шейхам-правителям аравийских княжеств, шериф Мекки не только восстанавливал их против себя, но и создавал реальную угрозу появления зазора в их отношениях с Англией.

Британский Верховный комиссар в Египте тотчас направил Хусейну телеграмму с выражением неодобрения происшедшего. Официальные представления по этому случаю были сделаны Хусейну английским и французским правительствами. В них говорилось о готовности Лондона и Парижа признать Хусейна лишь «королем Хиджаза» и «вождем восстания арабов против турок» (12).