Арбалетчики князя Всеслава

Вообще-то праща вполне обычна и для городской гопоты – просто, дёшево и сердито. Длинная балеарская требует хорошего навыка, ну так балеарцы и тренируются с ней с малолетства. Пацан не получит своей порции хлеба, пока не собьёт его из пращи с высокого шеста. На материке не так сурово, но тоже занимаются практически все. Велия – и та как-то раз проговорилась, что тоже в общем-то умеет – если цель не слишком мелкая и недалеко, то из короткой "городской" пращи она где-то через раз даже попадает в неё. Велтур – тот почти всегда попадает. "Жёлудем", конечно, не бесформенной каменюкой. Но если для богатенького семейства свинец – дешёвка, то для нищебродов-гопников – натуральное транжирство. Ну какие там на городской улице дистанции, чтоб камнем не попасть? Это ж не мы, с пращой обращаться ни хрена не умеющие, это ж аборигены! Не гопота сейчас свинцом по нам разбрасывается, явно не гопота!

– Врассыпную! – рявкнул я, входя в "состояние пустоты". Наши давно в курсе, что не рекомендуется рядом со мной в таких переделках оказываться, и медлить не стали, а вот одному из промешкавших местных бандюганов очередной "жёлудь" с чавканьем впечатался в лобешню – ага, уноси готовенького…

Пращники разместились грамотно – примерно как мы. Но, в отличие от нас, их оружие требовало раскрутки над головой, и это свело на нет всю их маскировку. Нам же, взведясь, требовалось только спокойненько целиться, а чтобы нам это было не в напряг, наш "бригадир" задействовал нам в помощь и своих пращников.

Стрелкам противника стало сразу не смешно, да и мы тоже не были склонны шутить. Пятеро их было сперва, и трое осталось после нашего дружного залпа. Пока мы перезаряжались, третьего упокоили наши пращники, а мы вторым залпом завалили уже четвёртого и добротно подранили последнего. Тот, наконец-то образумившись, пополз туда, куда им всем следовало бы прогуляться с самого начала, то бишь на хрен, говоря по-русски. Пожалуй, и уполз бы из зоны обстрела, нам он уже не был интересен, но это не устроило ихнего главного, до сей поры не высовывавшегося. Теперь, вынырнув из своего укрытия, он мгновенно и молча полоснул раненого по шее фалькатой. Бросилось в глаза то, что клинок он держал в левой руке и как-то не очень ловко – видно, не был левшой…

– Дагон! – выкрикнули мы с Васькиным одновременно, взводя арбалеты и явно не успевая, – Володя, Серёга – шмаляйте вон того!

Шмальнуть-то ребята, конечно, шмальнули. Серёга, не въехав, свалил одного из дерущейся гопоты и гордо взглянул на нас, страшно довольный тем, что не задел никого из "своих". Володя разобрался и чиркнул неуловимого финикийца по бочине, но когда вскинули свои агрегаты мы с Хренио, тот уже скрывался за углом ветхой лачуги. Мы-то, конечно, один хрен выстрелили наугад – болты пронизали чисто символическую стенку, но о результатах мы могли только догадываться.

– Мыылять! – догадались мы стройным и слаженным хором.

– Что вы там возитесь?! Уложите же наконец к воронам проклятого Хриза! – приказал Фуфлунс.

Верзила, от которого мы как-то отвлеклись, успел натворить дел своей секирой, и раздражение босса было понятно. Что ж, нам нетрудно. Я предпочёл бы другую цель, но та была умная и смылась вовремя, оставив нам на расправу этого дурака. Сделали мы его картинно, залпом, сразу всеми четырьмя болтами. Хоть и босяцкий, но всё-таки "пахан", как-никак, и по "понятиям" уважения заслуживает, гы-гы! Лишившись предводителя и внушительнейшей боевой единицы в одном лице, "греки" потеряли кураж и попятились. Их положение ещё кое-как спасали трое уцелевших вояк-финикийцев, но их мы, уже не дожидаясь команды, расстреляли первыми. Этого хватило, и противник побежал.

– За ними! Уладим проблему раз и навсегда! – рявкнул босс.

Этрусская гопота и так уже преследовала бегущих, и наши присоединились к погоне. И не зря – те отступали к греческому кварталу – не к тому респектабельному, где жили мы, а к босяцкому, расположенного на задворках и плавно переходящему в нищий рыбацкий посёлок. А в нём уже мобилизовалось для решающей схватки подкрепление. Дреколье, пращи, ножи, топоры, рыбацкие остроги, кое-кто даже с копьями и щитами. Мы с нашими пращниками занялись их расстрелом, и вскоре уже ничто не мешало больше поддерживаемым нами этрускам приступить к "окончательному решению еврейского… тьфу, греческого вопроса".

Последняя греческая гопота попыталась забаррикадироваться в своём притоне – довольно низкопробной забегаловке, не идущей ни в какое сравнение с нашей "Пещерой Диониса". Наши вломились следом и устроили там бойню. Греки, конечно, надо отдать им должное, сопротивлялись отчаянно, и при сопоставимых силах шансы отбиться у них были бы, пожалуй, неплохие, но где они, те сопоставимые силы? Вслед за той сравнимой с ними самими этрусской гопотой в их последний оплот вошла наша "братва".