Арбалетчики князя Всеслава

- Не жадничай, почтенный! Ведь ты снова будешь иметь свои три четверти! Старый мастер мог ведь и сам умереть в любой день, а у тебя теперь будет молодой и здоровый. Он будет приносить тебе доходы до конца твоих дней - разве это не стоит четверти? Зачем же ты будешь заставлять его смотреть по сторонам в поисках лучшей доли? Будь щедр к тем, кто приносит тебе благополучие, и оно не оставит тебя!

- Ну... гм... Может быть, ты и прав...

В общем, вопрос о справедливом дележе доходов от теневой экономики мы решили, да и будущую судьбу парня я, кажется, устроил неплохо. В этом насквозь патриархальном родовом социуме равенство со стариками - предел мечтаний для молодых, и едва ли ему сразу дали бы столько, сколько давали покойнику. Впрочем, я-то уж точно в накладе не останусь!

Помня о том, как вымотал меня "магический ритуал" при спасении производственного брака, для первой плавки с нуля - тем более, что их будет несколько из-за большого количества порошка и обилия шлака, о чём Нирул заблаговременно предупредил меня - я решил его упростить. Вместо чтения "Онегина" в течение всей плавки я теперь важно и торжественно обошёл несколько раз вокруг "производственной площадки", декламируя "Грузинский басня про варон" - похабную пародию на крыловскую "Ворону и лисицу":

- Варон залез большой сосна

И начал посылать всех на.

Чтоб в лес всегда был дружба-мир,

Варон в хлебал воткнули сыр.

Шёл гордый зверь лисиц, скучал,

Увидел сыр и заторчал,

Ходил вокруг пятнадцать круг-

Побил рекорд - промолвил вдруг:

- Чего ты, генацвали, ждёшь?

И сам не ешь, и не даёшь,

А только дразнишь свой еда

С большой опасный высота...

Призванный в помощь Володя, слушая мой торжественный речитатив и глядя на проникшиеся верой физиономии аборигенов, покатывался со смеху, что мне от него и требовалось - ведь, как уже знали туземцы, наше великое божество Авось любит веселье.

- Марал грузинский басня прост:

За твой хлебал в ответе хвост! - закончил я басню и подал Нирулу знак начинать.

Когда парень высыпал в расплавленный металл первый ковшик порошка, я прихренел от количества всплывшего вскоре шлака. Это по весу самоцветный порошок составлял две трети от меди, а по объёму заметно превышал её, и при разложении минерала окиси кремния отшлаковывалось преизрядно. Большую часть шлака мой "подмастерье" удалял специальным бронзовым совком, но часть его всё-же оставалась. После трёх ковшиков порошка пацан залил металл в форму, дал застыть и вытряхнул слиток, на поверхности которого оказалось немало вплавленных в неё частиц шлака. Ухватив слиток железными щипцами, он охладил его в воде, из которой с шипением вырвался пар, а затем уложил его на наковальню и принялся усердно отбивать молотком от остатков шлака. То же самое делали всегда и обычные кузнецы с крицей полученного из болотной руды железа. Ковка - это прежде всего очистка заготовки от инородных включений, и лишь во втроую очередь - способ её дальнейшей обработки.

Очищенный слиток Нирул порубил зубилом на мелкие кусочки для облегчения второй плавки, и я снова обошёл место действия, зачитывая басню. И снова усердно кочегарили рабы-помощники, снова горкой выпирал шлак после каждого ковшика с порошком, а парень обливался потом над пышущей жаром печью, удаляя его совком. Лишь в ходе третьей плавки в расплав попали последние порции порошка, после чего весь бериллий и весь алюминий с примесью железа перешли из толчёных самоцветов в бронзу, а для её окончательной очистки от шлаков понадобилась четвёртая плавка, которую мы сделали уже после ужина. Этот процесс уже мало отличался от давешнего спасения брака, и я понял, что у пацана всё получится. Требовалось еще правильно 'облагородить' металл, после чего он только и приобретёт твёрдость и пружинные свойства, но это Нирул уже делал, а уж веру в успех я ему организую в лучшем виде!

Это мы отложили назавтра, поскольку был уже поздний вечер, а парень и вымотался, и переволновался, так что свой отдых заслужил честно. Ему ведь, кстати говоря, как и всем, кто участвовал в работе и находился рядом с расплавом, приходилось работать в местном туземном подобии наших современных марлевых респираторов. Бериллий, если кто не в курсе, весьма ядовит. Тут, конечно, не с чистым бериллием работают, его по известным здесь технологиям и не получить, но и при разложении берилла в процессе плавки часть ядовитого металла испаряется, и надышаться им - весьма чревато. Но у аборигенов, кто задействован в процессе и посвящён в секрет, не первое уже поколение этим делом занято и не пятое, так что техника безопасности давно выработана и неукоснительно соблюдается. Но нелегко это, скажем прямо. Никто не пробовал целый день работать в респираторе?

- Мошенник! Шарлатан! Рабовладелец! Эксплуататор! - так "обласкала" меня Юлька, когда мы всей компанией мирно курили перед отходом ко сну.