Арбалетчики в Вест-Индии.

— Тем более, что и твой греческий ужасен, и понять его не так-то легко, — добавил Марк Корнелий, — Мало того, что это какой-то торгашеский жаргон, так ты и в нём ещё ухитряешься делать кучу ошибок. Это простительно для варвара, но как будущий римский гражданин — изволь овладеть латынью так, чтобы тебя могли понимать все твои будущие сограждане. Ну и семью свою, разумеется, изволь латыни выучить!

Против такого поручения, нужного и мне самому, у меня, естественно, возражений не нашлось. Потом оформили уже официальные римские «бумаги», то бишь папирусы, затем мне — как свободному варвару-перегрину, поскольку здесь о моём фиктивном рабстве никому лишнему знать не полагалось — вместо утратившей силу старой «ксивы» выправили новую, уже от имени вступившего в должностные полномочия нового преторского квестора. Заодно, снова набравшись нахальства, я выцыганил такую же и на Володю, которому предстояло в эти полгода действовать-злодействовать в Испании, и его тоже следовало подстраховать на случай щекотливых ситуёвин с римскими вояками и чинушами. Наконец, уладив все дела и отпустив свидетелей, Гней Марций дал отмашку откланяться и мне — не до нас ему теперь, гы-гы! Ещё бы! Показав ему свои подношения мельком, я лишь раздразнил его аппетит, и теперь он спешил познакомиться с ними поближе — хорошенько разглядеть, как следует ощупать, а кое-что, точнее — кое-кого и на ложе опробовать. Мешать ему в этом я, конечно, не собирался…

— Порядок! — сообщил я ждавшим меня у входа нашим.

— И с чем прикажешь поздравить свежеиспечённого римского раба? — подколол меня Володя.

— Ага, вот с этим самым можешь и поздравить.

— Ну, проздравляю! А где твой рабский ошейник?

— Млять, ещё один тролль на мою голову! Забаню на хрен!

— Без предупреждения? Это не по правилам, гы-гы! Модераторский беспредел!

— Ага, вот как раз за спор с модератором и забаню на хрен! Ладно, идёмте отсюда… гм… туда же!

— А почему, кстати, «ещё один» тролль? Я уже не первый сегодня, что ли?

— Размечтался! Третьим будешь! Два первых — проквестор этот «наш» и его сменщик. Я пока звиздоболил с ними и добазаривался, так внимания не обращал — не до того было. По-гречески ведь — сам знаю, что хреново шпрехаю, так что только за формулировками следил, чтоб в них не нагребали, и уже от одного только этого мозги плавились. А как добазарились, и у меня наконец-то от жопы отлегло — вот тут только и заметил, КАК они со мной говорили…

— Высокомерно?

— Ну, не так, как те катоновские быдлячьи выскочки себя ведут, которых потом только и мечтаешь, что повстречать один на один на узенькой дорожке и поучить хорошим манерам — ага, с летальным исходом. Эти — сципионовская клика, воспитанные, не такие обезьяны. Общаются демократично — в неформальной обстановке, по крайней мере, вроде этой. Я ж к ним не на официальный приём заявился, а по делу — вопросы порешать и на лапу дать для лучшего взаимопонимания. Поэтому всё нормально было — ну, если строго по смыслу разговора. Но — ты представляешь себе этот снисходительно-покровительственный тон? Я таким с пьяным в ломину забулдыгой разговариваю, если настроение хорошее, а он ещё не успел нахамить и заслужить направления по сексуально-пешему маршруту…

— В общем — не мытьём, так катанием, но дали почувствовать дистанцию?

— Ага, вроде того. В предельно куртуазной, млять, аристократической манере. Причём, у меня даже сложилось впечатление, что это они не столько передо мной понтовались, сколько друг перед другом павлиньи хвосты распустили, а я — так, просто в виде ходячего удачного повода для этого им подвернулся.

— Так ты, Максим, для чего это затеял? — поинтересовался Васькин, — Теперь-то уж можешь рассказать? А то всё секретничаешь, секретничаешь. А уж сколько ты дал этому римлянину — на такие деньги, наверное, целую римскую центурию нанять для охраны можно.

— Римскую нельзя — не дадут. А вот италийских союзников — наверное, и две нанять можно, — поправил я его, — Две шёлковые туники для него самого, два приличных куска шёлка на платья для его жены, да и рабыня мало того, что шикарная, так ещё и в Гадесе куплена — по немилосердной гадесской цене.

— Не мог в Кордубе купить? Раза в три дешевле обошлась бы, — заметил Володя.

— Купил там, где попалась. А попалась — в Гадесе. И что прикажешь делать, когда требуется именно такая?

— Уже усмирённая?

— Не только. Ещё и именно такая внешне. Ему ж как раз такие нравятся.

— Точно! Кого-то она мне напоминает, — припомнил Хренио.

— Эссельту, жену Нирула — почти точная копия, — раскрыл я им тайну, — Рядом поставить и одеть одинаково — и я не враз их различу. А он ведь тогда, в Дахау, слюну на Эссельту капитально пустил — пришлось спроваживать её к Нирулу подобру-поздорову…

— Ага, было дело — сперва Антипка, вольноотпущенник евонный, а потом уж и он сам! — вспомнил и прикололся спецназер, — Это ты ему здорово угодил! Может и не самый идеал его вкуса, но близко к нему, а главное — уважуху ему продемонстрировал не словом, а делом!

— Дык, чего только не сделаешь ради римского гражданства! — хмыкнул я.