Arcana (СИ)

— А что ты хотел? — передразнивает Ви. — Распростертых объятий?

Джонни придвигается к ней почти угрожающе, но Ви не чувствует его злость — обычно она сносит ее с ног, как шквал, как огненный вихрь, но сейчас в нем горит только горькая, мучительная тревога. Как у человека, идущего по самому краю пропасти, смотрящего, как срываются мелкие камушки, летящие у него из-под ног.

— Ты для нее — всего лишь опытный образец, — сдержанно рычит Джонни. — Прорыв в науке, почти успешный эксперимент. Они хотят найти бессмертие, потому что тоже боятся умереть, Ви, вот-те новость! Не только уличная девчонка в ужасе представляет пустоту смерти, но и эта четыреждыблядская Ханако Арасака!

— Ты просто уперся в свою идею о том, что это корпорация зла, — в ответ упрямо шипит Ви, — вот и не можешь смириться, что они единственные, кто может толком разобраться в биочипе. У них есть оборудование и… и все остальное? А что у нас?

— И ты готова стать подопытным кроликом! — не отступает Джонни. — Им плевать на нас! На наши жизни! А мы люди, Ви, — отчаянно выговаривает он, — и я не хочу терять последнее достоинство.

Он может ее удержать. Просто захватить власть над телом, если Ви заявится к Ханако и сдастся, мол, делайте со мной, что захотите. А ей остается только заглушить его колесами. И от осознания Ви хочется завыть в голос, такой это подлый замкнутый круг.

— Хватит, Джонни. Давай не будем. Мне страшно, — признается она. — Я не хочу умирать. И, возможно, ради этого я бы продалась даже «Арасаке», ты прав, — уныло вздыхает Ви, и ее окатывает жгучей ненавистью к себе, к своим страхам и слабостям, что удавкой стискиваются на ее горле каждый раз, как мир вокруг начинает идти помехами и вращаться.

— Ты же хотела знать, о чем я думал, когда умирал? — вдруг быстро, ожесточенно говорит Джонни. — Я понял, что я совершенно один. Что никто мне не поможет. Всех я или убивал, или отталкивал, и в итоге оказался один напротив Смэшера. И сейчас, когда ты… типа помогла мне с Бестией и Кером, я понимаю, что я жестко проебался. Что у меня и правда не было ни друзей, ни… вообще никого! И мне было страшно заканчивать жизнь вот так.

— Ну, у тебя же были фанаты, — угрюмо говорит Ви. — Они бы тебя не забыли.

— И сколько их осталось уже спустя пятьдесят лет? — отмахивается Джонни. — Нет, я имею в виду кого-то, кто кинулся бы ради меня на эту ебаную жестянку. У меня не было связи ни с кем. Никто меня не оплакивал, Бестия — и та жалела больше себя любимую. А теперь…

— Теперь? — настаивает Ви, когда он так ничего и не говорит.

Он вздыхает тяжело, совсем как старик.

— А теперь я, вроде как, не один, но из-за этого еще страшнее.

========== 14; умеренность ==========

Комментарий к 14; умеренность

квест «по следам прошлого» и эта проклятая татуировка на память от Джонни

значения аркана: равновесие, баланс, гармония, а еще мелькнули художественное творчество и дружба с доверием

ребята очень натужно пытаются осмыслить свои родственные чувства!

Когда речь заходит о Джонни, Ви никогда не хватает терпения. Может, он и делает вид, будто старается ради них, может, и понимает, что от его безумных проделок пострадает прежде всего шкура Ви, но… нет, нихера он, блядь, не понимает!

Просыпаясь под надзором Бестии, Ви чувствует полыхающую ярость еще лучше, чем похмелье, немилосердно бьющее ее по голове, а это о многом говорит. Она готова схватить Джонни за горло и придушить, если б это только было исполнимо. Что, впрочем, не мешает Ви цепляться за эту мечту, воображать ее так ярко, как она только может. Впервые за долгое время она действительно хочет причинить ему вред.

А потом, когда Бестия уходит, Ви случайно кидает взгляд на свою руку и сгибается от смеха. Ей адски плохо, но она находит силы сипло хохотать, надрываться, пока Джонни глядит на нее пристально и как бы недоуменно — Ви и сама не уверена, что не помешалась.

— Ты ничего умнее не мог придумать, уебище? — истерически выталкивает Ви, ощущая во рту привкус крови. На ее руке красуется свежее «Джонни + Ви», заключенное в совершенно идиотское кривоватое сердечко; при взгляде на это убожество ей хочется плакать, и отнюдь не от нахлынувших чувств. — Джонни, бля, я похожа на забор, чтобы писать на мне всякую херню? Мне стоит проверить спину, вдруг ты там запечатлел что-то вроде «Цой жив»?

— Почему ты так уверена, что я просто не написал бы «хуй»? — посмеиваясь, спрашивает Джонни.

— Ты слишком сложная творческая личность, — бурчит Ви, — для такой заурядности.

Почему-то эти короткие пререкания заставляют ее почувствовать лучше — морально, не физически. В их время научились полностью перестраивать тело в машину или переписывать сознание, но от мучительного похмелья все-таки хочется сдохнуть. Может, это одна из вещей, которая делает их людьми?