Ардан. Войско света. Книга 2

— Что во мне изменилось? — неуверенно и смущённо спросила она. — Ну… кроме цвета волос.

«Губы стали бледно-сиреневыми, кожа тоже побледнела. Помимо волос белыми стали и ресницы, и брови. Глаза теперь у тебя такие же, как у Трено, — мысленно ответил я. — Особый цвет ваших глаз говорит о вашем родстве с анаренами».

«Ещё и анарены. Вы говорили, что за мной придут, но я так и не видела этих сказочных существ», — Мияра безразлично фыркнула, однако я чувствовал по её ощущениям, что перемены во внешности изумили её до глубины души, но было в ней ещё и облегчение — она радовалась, что лицо осталось по-прежнему красивым.

«Приходила одна анаренша. Правда, ты была без сознания, так что всё представление ты пропустила», — ответил Трено.

«Ты тоже веришь в эти сказки?»

«Нет, не верю, — прозвучали мысли зиальца, отчего Мияра облегчённо вздохнула, только Трено поспешил её разочаровать. — Зачем верить в то, что и так знаешь?»

«Откуда?!»

«Я видел анаренов, я видел Вардина — галламира — моего предка, давшего начало моему роду. Если б ты не обезумела после посвящения, то и тебе бы повезло лицезреть Тинариен. Кстати, она сказала, что ты — дитя Эрделии. Тебе это имя что-то говорит?»

«Так звали мою прабабку!

— Мияра замерла, прекратив колдовать над тушкой зайца. — Вы не могли знать её имени».

«А мы и не знали, — ответил я. — Нам Тинариен об этом поведала. Не удивлюсь, если твоя прабабка была галламиром».

* * *

Спустя два дня мы добрались до лагеря, в котором, по словам Рина, удерживали пленных хранителей. В качестве такового чёрные захватили деревню рудокопов, расположенную у подножия горы недалеко от шахт, где добывали железо и медь. Готов поспорить, что ещё и райдиан: простая руда жрецов смерти вряд ли заинтересовала бы. Деревня крохотная — всего десяток дворов, только вот для чёрных это скорее преимущество, ибо оборонять такое маленькое поселение гораздо проще. Рудокопов, скорее всего, используют в качестве рабов. А чтобы те были покладистыми, наверняка, взяли их семьи в заложники. Для нас это весьма неприятное обстоятельство.

Талгас больше не беспокоил нас по ночам, ибо я, последовав его совету, всё же научился скрывать ауру тьмы. Это оказалось настолько легко, что оставалось только диву даваться, как это я раньше не догадался обратиться к тёмной ауре напрямую. Она, как послушная, втянула в моё тело длинные извивающиеся чёрные щупальца и затихла. Эх, всегда так: самое простое и действенное решение кажется тебе настолько лёгким, что воспринимается, как невероятное. И ты отметаешь его, даже не попробовав. Овладеть тьмой оказалось гораздо проще, чем представлялось ранее. Только я до сих пор топчусь на первой ступени силы в её познании. Чего не скажешь о ваирагии стихии и хаоса — в них я преуспел, поднявшись до третьей ступени. С ваирагией света пока хуже, чем с тьмой. А ведь предупреждала меня Зирани, чтобы я чаще пользовался светом. Эх, неисправимый я болван!

Засев среди кустов, мы наблюдали за деревней. Нас скрывала ваирагия Мияры. Охотница напустила на поселение метель, которая по велению белой ведьмы (вот же прицепилось прозвище!) обходила нас стороной. Между домов иногда возникали силуэты дозорных в чёрных плащах.

— Ну, Рин, — полуобернувшись, бросил я через плечо. — Рассказывай, как это чёрным удалось одолеть хранителей? Не с солдатиками же вам пришлось столкнуться, а с бойцами, прекрасно владеющими и магией, и воинским искусством.

Жрец смерти молчал всего миг.

— Есть в наших рядах элитные воины, мы зовём их нитарами.

Трено удивлённо присвистнул, а я хмыкнул. Мияра, только-только открывшая для себя мир ваирагии, непонимающе взглянула на нас. Из названия следовало, что нитары невосприимчивы к магии. Осталось понять почему.

— Договаривай, — уже более жёстко добавил я.

— Их доспехи сделаны из нитарина — особой стали, которая рассеивает любую магию.

— Любую, говоришь… — усмехнулся я. — Посмотрим.

— Нитары ни разу не проиграли в схватках с хранителями!

— Пытаешься запугать? — сквозь улыбку проговорил Трено.

— Нет, нет! — тут же стушевался Рин. — Просто предупреждаю.

— С чего это ты вдруг стал таким заботливым? — злобно процедила Мияра.