Арест Сталина, или заговор военных в июне 1941 г.

И где же здесь в тексте говориться о заявлении Криппса, дорогие товарищи из министерства иностранных дел? Что же вы так невнимательны к своим же собственным документам? Ведь в послании Майского на Родину 22 июня (док. № 2) тот сообщает, что вел переговоры именно с министром иностранных дел Иденом и ни с кем другим, и одном из пунктов был затронут всего лишь вопрос о Криппсе, точнее, о его возвращении в Москву.

А вот о заявлении Криппса, которое он сделал Майскому, отражено именно в телеграмме последнего от 21 июня. Текст этой телеграммы, как я уже отмечал, почему-то в сборнике не приведен, но в препарированном виде этот текст можно обнаружить в т. 1 в примечании под № 1:

«1. В беседе с Майским 21 июня 1941 г. Криппс заявил, что (и далее следует закавыченный текст, судя по всему этой самой экстренной телеграммы нашего посла от 21 июня.— В.М.) «уже договорился с начальником генштаба Диллом о том, что в случае нападения Германии на СССР из Лондона в Москву в самом срочном порядке будет отправлена военная миссия для передачи нам опыта войны с Германией, причем данная миссия сможет отправиться по воздуху без посадки из Англии в СССР через Швецию... Равным образом Криппс договорился с соответствующими инстанциями о столь же срочной посылке к нам экономических экспертов в целях налаживания хозяйственной координации между обеими странами. Люди, которых в данных условиях послала бы Англия, были бы людьми «первого ранга», могущими решать большинство вопросов на месте. Все это Криппс просил меня передать Советскому правительству немедленно и заверить его, что Британское правительство не допустит никакого промедления в оказании СССР (в случае нападения на него Германии) той помощи, на которую оно будет способно».

Как видим, очень хочется вышеупомянутым товарищам заполнить этот злополучный день 22 июня какими-либо действиями Молотова и правительства. Ну не могла эта телеграмма Молотова быть отправленной в Лондон 22 июня. Понятно, что если очень хочется, то можно! Телеграмму послу от 26 июня перенесли на 22 июня и пытаются таким образом заполнить образовавшийся информационный вакуум. Скажите, ну зачем нужно передергивать даты телеграмм и почему нельзя правдиво изложить данные события? Все это лишний раз доказывает, что события с 22 по 26 июня очень беспокоили определенные круги послесталинского руководства нашей страны.

Снова возвращаемся к мемуарам нашего посла в Англии:

«На двенадцатый день после нападения Германии на СССР, 3 июля, И. В. Сталин впервые выступил по радио. Я слушал его с затаенным дыханием и старался найти в его словах надежду на решительный перелом в военных событиях — и притом в самом ближайшем будущем», — признается в своих чувствах читателям Майский.

Из написанного Иваном Михайловичем вполне ясно читается, что тот лишь 3 июля, наконец-то, услышал самого Сталина и из его уст узнал о происходящем в стране на период гитлеровской агрессии. А до предполагаемого появления Сталина в Кремле с Майским, вообще, никто из нашего МИДа не вел никаких переговоров относительно его действий, как посла.

Майский продолжает: «Сначала июля (разумеется, после речи Сталина 3 июля. — В.М.) стала возобновляться дипломатическая деятельность между СССР и Англией. В Москве был поставлен вопрос об оформлении новых отношений между обеими странами... Черчилль был несколько обижен тем, что Сталин никак не откликнулся на его речь по радио 22 июня, но решил все-таки сделать первый шаг для установления более дружественных отношений с главой Советского государства. 7 июля он направил Сталину письмо, в котором давал понять, что помощь Англии Советскому Союзу выразится главным образом в воздушных бомбардировках Германии».