Еловый самогон быстро помог притупить боль, и охранник нашел в себе силы связно объяснить ситуацию. Оказалось, Чистогон занимается не много ни мало – работорговлей. Кого силой, кого обманом заманивает в свой фургон молодых деревенских девушек. Там опаивает снадобьем, от которого те спят всю дорогу, и везет в Тильбон, где продает в бордели Нового города. Фоня по своей простодушной глупости без памяти влюбился в одну из пленниц, заточенных сейчас в фургоне. Лопоухий возомнил, что сможет выкупить девушку на деньги, полученные на службе у Чистогона. Или на худой конец – выкрасть при удобном случае. Что касается воровства коней и попытки отравить их владельцев: купец предложил этот план, как только Фоня рассказал ему о том, кого встретил на тракте.
Лицо Трицы потемнело, а голубые глаза нехорошо блеснули:
– Вот оно как. – угрожающе изрекла она и решительным шагом направилась в сторону дороги.
– Спасите Рину! – пропищал охранник, пытаясь подняться на ноги. – Прошу!
– Я эту его золотую серьгу, – рассерженной кошкой прошипела себе под нос женщина. – В гузно ему запихну. Не вытащит.
Но выполнить обещание Трицитиана не успела. Когда из леса, вместо охранников с похищенными лошадьми вышла Огненная Фея, Чистогон принял единственно верное решение – драпать. Кнут со свистом рассек воздух и обрушился на спину запряженных лошадей. Крытый фургон выкатился на дорогу и помчался прочь, быстро набирая скорость.
– Не уйдет! – вскричала девушка, бегом возвращаясь на поляну. – Седлай лошадей!
Скакунов заседлали в рекордно короткие сроки. С собой ничего не взяли, кроме оружия. При любом исходе погони собираясь вернуться в лагерь.
Выведя Луну на большак, Трица ловко вскочила в седло и сразу пустила лошадь галопом. Лаи немножко отстал, поскольку в очередной раз не смог с первой попытки забраться на спину высокого Упрямца. Но Фельдбонский боевой быстро догнал черную кобылку и легко обошел ее в стремительной карьере. Юноша уже гораздо более уверенно держался в седле и даже не стал вцепляться в густую гриву Упрямца.
Густое пыльное облако стелилось за несущимся по тракту фургоном. Чистогон имел неплохую фору, но все равно нещадно нахлестывал лошадей. Стоя во весь свой скромный рост в расстегнутой шубе на передке повозки он ловко работал длинным кнутом.
Ветер свистел в ушах, пыль забивалась в прищуренные глаза Аргилая, крупные копыта Упрямца мелькали над землей – конь спущенной стрелой несся по дороге, преследуя купца. Древний, как сама жизнь – инстинкт хищника, овладел юношей. Все мысли сузились до трех пламенеющих пунктов: догнать, схватить и разорвать. Первый пункт выполнить удалось, а вот с двумя оставшимися вышла неловкость. Ну от догнал он и что? Пытаться достать купца кинжалом? Таранить телегу? Прыгать на возницу? Кричать он бессилия? Учитывая, что Лаи ездил верхом меньше недели и был уверен, что свалится с седла при любой попытке акробатического номера – юноша выбрал последний вариант.
– Тормози гад, тормози! – заорал Аргилай, силясь перекричать грохот мчащегося фургона.
– Катись ты! – в ответ рявкнул купец и ударил Аргилая кнутом.
Плечо обожгло огнем. Юноша зашипел от боли и потянул Упрямца в сторону. Чистогон вновь ударил. Но в этот раз кнут лишь щелкнул в воздухе, не достигнув своей цели.
– Хочешь добавки? Подходи! – загоготал коротышка и со свистом крутанул свое оружие над головой.
Аргилай выхватил из ножен кинжал и с ненавистью швырнул в мерзкую смеющуюся рожу противника. Метать ножи, а уж тем более кинжалы его никто не учил, но острый тяжелый предмет, летящий в лицо, всегда остается острым предметом. Чистогон вскрикнул и оскалился от боли – на щеке алела кровоточащая царапина.
Черная кобыла с белой гривой, наконец, догнала фургон и стремительно приближалась к его противоположному от Упрямца, борту. Теперь всадники скакали по обеим сторонам повозки. Трица сжимала в руках копье и непременно готовилась его применить. Но купец ударил раньше. Женщина не стала уклоняться – прикрылась предплечьем. Кнут со свистом рассек воздух и намотался на подставленную руку арт-три. Наверняка такое попадание причинило сильную боль, но на лице наемницы не дрогнул, ни один мускул. Чистогон потянул оружие на себя, в попытке его высвободить. Но поздно – Трица ухватилась за кнут и резко дернула, обезоруживая противника.
– Прижимайся к лошадям и тормози их! – прокричала рыжая, жестикулируя Аргилаю.
Лаи быстро сообразил и, потянув Упрямца, прижал своего скакуна к одной из двух лошадей, тащивших фургон. Схватился за удила. Трица сделала тоже самое, со своей стороны. Чистогон решил не дожидаться остановки повозки и на ходу спрыгнул в кювет.
Спустя пару минут фургон удалось остановить.
– Вот это да! – восхитился Аргилай, останавливая жеребца рядом с повозкой.
– Что, «да»? – проворчала Трица, успокаивая лошадей. – Недомерка упустили.
– Ничего, – усмехнулся Лаи, сдерживая гарцующего Упрямца. – Свидимся еще. Главное девушки спасены.
– Главное, не главное, – передразнила женщина, осматривая навесной замок на дверце фургона. – Кинжал, зачем выкинул?