Ариман: Изгнанник (ЛП)

« Он знает, - подумал Ариман. - Он видел и знает, кто я на самом деле».

Ариман пришел безоружным, но это не помешает ему заставить пленника замолчать. Его пальцы сжались, и Ариман ощутил, как мысль отыскала свой отголосок в варпе. Нет, подумал воин. Разум расслабился, и варп успокоился.

- Мой лорд желает, чтобы ты служил ему. Он чувствует в тебе большую силу.

- Ты ради этого сюда пришел, колдун? - и вновь Ариман ощутил ненависть в его словах.

- Я служу своему лорду, - произнес Ариман. - Ты псайкер, обученный, чтобы сражаться и нести разрушение. Он любит, чтобы псайкеры присягали ему на верность, а ты его заинтриговал.

Пленник напряг обнаженные мышцы, так что сковывавшие его цепи зазвенели. Там, где крючья пробили кожу, закапала свежая кровь.

- Твой лорд - раб лжи и гордыни, - вместе со словами у него изо рта потекла красная слюна. - Моя клятва принадлежит мне одному, и я никому не отдам ее.

- Бывают вещи и похуже.

- Думаешь? Для тебя - возможно, колдун. Ты боишься правды, мне даже не нужно смотреть тебе в лицо или слышать признание. Я же не боюсь правды, хотя она и убьет меня.

« Слова, которые раньше я и сам бы произнес», - подумал Ариман. - Но ты пока жив.

Из пленника вырвался тяжелый смех, от которого залязгали цепи.

- Да, я жив. Благодаря твоей лжи. Ты ждешь благодарности?

Ариман промолчал, а затем потянулся и снял шлем. Синие глаза на гладком, оливкового цвета лице встретились с уцелевшим оком пленника и опустевшей глазницей.

- Мой лорд считает тебя сильным, и это действительно так, - наконец сказал Ариман. Без шлема его голос звучал мягко и гулко.

- Я не предатель, и не стану служить твоему лорду.

- Ты не предатель, но это корабль изгнанников, - заметил Ариман, - а на тебе метка того, кому уже приходилось нарушать клятвы.

Конечно, на первый взгляд « Дитя Титана» не походил на корабль отступников, как « Кровавый полумесяц», но его также нельзя было отнести и к кораблям лоялистов.

- Я не нарушал клятв.

- Но ты здесь, изгой Империума, который создал тебя. Разве есть разница? - спросил Ариман. Пленник сплюнул, и окровавленная слюна зашипела, разъедая металлический пол.

- Для тебя, колдун, возможно, нет, - пленник уронил голову на грудь и закрыл глаз. Ариман кивнул - большего он от него не добьется. Воин развернулся и направился к двери камеры, подняв руку, чтобы постучать в окованную железом дверь, но внезапно остановился и оглянулся.

- Мне жаль твоего брата, - произнес Ариман. - Но двое других живы, хотя как долго это продлится, я сказать не могу.

Пленник поднял взгляд. Ариман заметил, как его стальная аура на мгновение смазалась, прежде чем вновь обрести твердость алмаза. Пленник едва заметно кивнул.

- Как тебя звать, колдун?

Ариман посмотрел на черный шлем в руке. Возможно, еще остались те, кто помнил его имя, но он больше не был Ариманом, и уже никогда не станет им снова.

- Я - Хоркос, - ответил он.

Пленник рассмеялся, но его смех оборвался хриплым кашлем.

- Очередная ложь. Не волнуйся. Ты спас мне жизнь. Лучше бы у меня не было такого долга, но я буду чтить его, и не раскрою твою ложь, - пленник остановился и глубоко вдохнул. - Меня зовут Астреос, и я возлагаю свое молчание на твою совесть.

Ариман молча вышел, оставив пленника висеть в полумраке.

Терзание превращало « Дитя Титана» в свою собственность. Путь Аримана обратно в покои занимал почти всю шестикилометровую длину корабля. На каждом шагу и повороте он видел все новые признаки того, как клыки Терзания глубже впиваются в беззащитный корабль. Они тщетно пытались пробудить системы « Дитя Титана», но это не помешало завладеть его душой. Стаи сервиторов и выпоротых рабов счищали следы бойни, оставшиеся после боя, но лишь для того, чтобы Терзание могло заменить их другими. В воздухе висел густой запах подгоревшей плоти и гари. На открытых палубах и в широких коридорах Ариман наталкивался на стаи Терзания, собравшихся вокруг жаровен и сваленных в кучу горящих трупов. В кострах горела плоть, и Терзание завывало подле них, пока кипели жир и кожа и грязными клубами разносился дым. Воины утробно выкрикивали и проливали на палубу черную жидкость.

Ариман обходил кричащие стаи на границе света от костров, стараясь не слушать вопли и не смотреть на силуэты, которые извивались среди дыма. То и дело ему приходилось сворачивать в сторону, избегая ангаров и трюмов, где собиралось Терзание. Он хотел очистить разум, обдумать беседу с Астраеосом, осознать туманные выводы и опасения, которые собирались на задворках разума. Ментальные дисциплины, которые некогда были его неотъемлемой частью, помогали сохранять ясность разума, но больше Ариман не мог пользоваться подобным инструментом. Ему придется искать тихое место, и там он, возможно, обретет покой.