Аристократ на отдыхе (СИ)

Там, в кузове трясся его начальник. Видно, Караулов очень живо представлял себе гнев пристава и заранее пугался.

А у меня появилось время поболтать с Умником о его способностях читать мысли.

Я приготовился долго и настойчиво отрывать Умника от решения какой-нибудь очередной зубодробительной задачи. Все-таки, сегодня он уже помогал мне, а Умник терпеть не мог, когда я призывал его слишком часто.

Но надо же разобраться, насколько глубоко он способен пролезать в мои мысли! А заодно прикинуть — нельзя ли использовать такого удобного демона вместо ежедневника.

Но Умник как будто угадал мое желание и объявился сам.

— Спасибо, Никита! Это было потрясающе.

— Что? — удивился я.

— Вселение в этого пушистого зверя. Как он называется? Кот?

— Кошка, — поправил я.

— Нет, — возразил Умник. — Это точно был кот! Сильный, хищный зверь. Зверюга!

В голосе Умника опять послышались мурлыкающие нотки.

— Кот, так кот, — не стал спорить я.

— Почему ты раньше меня ни в кого не вселял?

Ничего себе претензии!

— Мне незачем было, а ты не просил.

— Твоя правда, — признал Умник. — Я не думал, что в теле живого существа может быть так интересно. Слушай, там, в доме… В общем, там была кошка. И я почувствовал… Не знаю, как сказать. Но мне захотелось заняться с ней…

Я расхохотался так, что Караулов испуганно вздрогнул и покосился на меня.

— Это называется половое влечение, — объяснил я Умнику.

— А зачем оно?

— В идеале — чтобы делать детей. Но чаще — просто ради удовольствия.

— Удовольствие? — озадаченно протянул Умник. — Как от еды, да?

— Круче, — заверил я. — Как бы объяснить, чтобы ты понял… А, вот! Как от решения трудной задачи. Самой трудной на свете!

Умник, Умник! Вот что значит, прожить всю короткую жизнь мыслящим грибом и размножаться только спорами!

— Слушай, Умник! Но ведь ты постоянно живешь во мне. А я — совсем не монах. Неужели ты ни разу не почувствовал моего удовольствия? А еще говорил, что мысли читаешь!

— Это другое, — возразил Умник. — Ты, Никита, очень сложный человек. Да еще и мой хозяин. Многие твои чувства и мысли для меня закрыты.

Ну, хоть что-то хорошее!

Хотя, жаль, что не получится использовать Умника, как напоминалку.

Или получится?

— До сих пор я не придавал значения чувствам, — продолжал Умник. — когда ты занимался этим…

— Сексом, — подсказал я.

— Ага. Когда ты занимался сексом, я думал…

— Что? — заинтересовался я.

— Что это такие упражнения. Что-то, вроде совместной тренировки.

Офигеть!

Я не выдержал, и снова расхохотался.

Караулов от неожиданности дернул руль, и машина ухнула в яму, а я крепко приложился головой о потолок.

Огненные демоны!

— Слушай, Умник! — спросил я, потирая ушибленную макушку. — А ты всегда был грибом?

— Не знаю, — неожиданно ответил Умник.

Вот это да! Чтобы Умник чего-то не знал?

— Как это? Ну, вот ты открыл аномалию — и сразу стал грибом?

— Я не открывал аномалию. Я появился уже в ней.

— Как это «появился»? А аномалия откуда взялась? И откуда взялся ты?

— Я не знаю.

— Умник, не дури мне голову! Если не хочешь отвечать, я спрошу Циклопа. А тебя больше никогда не подселю в кота.

— Я тебя не обманываю, — спокойно ответил Умник. — Аномалия появилась еще до меня. Потом в ней появился я и почувствовал, что могу ею управлять. Тогда аномалия стала развиваться. В ней выросли растения и завелись животные, чтобы у меня была еда. А потом пришел ты.

Я почувствовал, что Умник улыбается.

— Что?

— Когда ты появился, мне показалось, что это я тебя придумал. Мне надоело стоять на одном месте и подманивать животных, чтобы убить их. Я подумал, что хорошо было бы научиться двигаться самому, но ничего не получалось. И тут пришел ты. Убил меня и дал мне свободу.

— Видишь, как тебе повезло, — пошутил я.

— Я думаю, что везение здесь ни при чем, — серьезно ответил Умник. — Наверное, я все-таки, придумал тебя.

— Да иди ты к демонам! Лучше скажи — откуда тогда берутся аномалии? Ты ведь думал об этом?

— Конечно. Есть теорема Лабуаля о множестве и единстве демонов. Но на недоказуема.

— Кого? Лабуаля? А он тут при чем?!

— При том, что Степан Лабуаль считал, что все демоны — это воплощения одного-единственного демона. Сверхдемона, так он говорил. Этот сверхдемон и создает аномалии.

— Ничего себе! Погоди! А когда это ты успел так задушевно побеседовать с Лабуалем? И почему я об этом ничего не знаю?

— Вообще-то, Степан несколько раз рассказывал тебе о своем открытии. А ты все пропустил мимо ушей. Но я сразу понял, что его идея очень интересна.

В голосе Умника я услышал насмешку.

— Иди ты к демонам, Умник! — с досадой сказал я вслух.

Караулов решил, что я обращаюсь к нему, и обиженно засопел.

— Знаешь, сколько у меня было дел в Ордене? То аномалии закрывай, то Одержимых лови. Да еще и вас, дармоедов, надо кормить и тренировать ежедневно. Видишь — даже с хорошим парнем некогда было поговорить по душам!

Мне, и в самом деле, стало обидно!

Вот так общаешься с человеком, подшучиваешь над ним. Через день сталкиваешься в коридоре, а он оказывается гением.

Но выясняется это только через сто лет!

И никакой пользы от знакомства теперь не получить.