Аристократка

– Ты всегда можешь вернуться назад – запомни это, Элиза. – Голос Сазерленда вновь зазвучал по-деловому. – Это даже хорошо, что Бонапарт сейчас находится не в Париже, а в немецком Эрфурте. Яхта доставит тебя в Гамбург, оттуда ты доберешься до Эрфурта. Познакомишься с новым французским двором, посмотришь на этого корсиканского выскочку, возомнившего себя бог знает кем. И если тебе что-то не понравится, вернешься в Гамбург, а оттуда тебе помогут уехать в Англию. Это будет намного проще, чем выбраться из Парижа. Так что не настраивайся заранее на плохое, раз уж все-таки решилась на этот сумасбродный поступок.

Глубоко вздохнув, Гордон поднялся с кресла и хмуро взглянул на часы.

– Возвращайся в Лондон и собирай вещи. У тебя не так много времени. «Марианна» выходит в море завтра ночью. Другого подходящего судна придется ждать недели две.

– Да. – Элиза торопливо встала и взяла в руки сумочку. – Еще раз, спасибо, Гордон. Ты всегда был ко мне очень добр и снисходителен.

Подойдя к нему, она остановилась и нерешительно взглянула в его опечаленные глаза. Усмехнувшись, Сазерленд протянул руки и прижал ее к себе, но в его объятиях уже не чувствовалось былой страсти. Прощальный поцелуй был непродолжительным и легким, и Элиза невольно почувствовала разочарование. Ей вдруг неудержимо захотелось попросить его провести с ней еще одну, последнюю ночь. Но она тут же устыдилась своих мыслей: ведь из-за минутной слабости она едва не предала свои чувства к Арману!

Взяв Элизу под руку, Гордон церемонно проводил ее до экипажа и тепло, но коротко простился. Сердце Элизы наполнилось глубокой благодарностью к этому блистательному и великодушному мужчине. Он не мог не заметить ее колебаний, но проявил благородство и не воспользовался ее замешательством. Он дал ей свободу. Остальное теперь было только в ее руках.

ГЛАВА 18

В Эрфурт Элиза с Ренаром прибыли третьего октября. Пятидневное путешествие порядком измотало молодую женщину. Ей пришлось еще в Лондоне распрощаться с кормилицей малыша, потому что англичанка наотрез отказалась ехать в чужую страну, несмотря ни на какие посулы. Теперь Элизе приходилось самостоятельно ухаживать за малышкой. Почти всю дорогу Жанна вела себя неспокойно и не дала матери поспать ни одной ночи. Но хуже всего было то, что ее на несколько дней оставили без молока. Однако делать было нечего, и Элиза могла лишь пообещать дочурке, что найдет ей новую кормилицу сразу, как только они приедут на место.

Когда они, наконец, оказались в Эрфурте, Элизу в первые минуты охватила паника. Небольшой немецкий городок был переполнен приезжими, которые стеклись сюда со всей Европы на встречу Наполеона с русским императором, и о том, чтобы найти свободную комнату в гостинице, нечего было и думать. Однако Ренар довольно быстро решил эту проблему. Не прошло и двух часов, как он вернулся на почтовую станцию, где оставил Элизу, с сияющим лицом. Вещи Элизы были спешно уложены в экипаж, и коляска медленно двинулась по старинным улочкам.

– Все устроено, мадам, – сообщил Жан, довольно потирая руки. – Моя парижская знакомая, графиня де Суланж, любезно согласилась уступить вам одну комнату в своих апартаментах в гостинице «Красный лев». Суланжи – прекрасные люди, и я уверен, что вы подружитесь. К тому же они из старых французских аристократов. Только представьте, мадам Амелия, оказывается, знала ваших покойных родителей! Они с вашей матушкой вместе выезжали на балы, а ваш батюшка даже когда-то ухаживал за ней.

– Да, это очень интересно, – задумчиво протянула Элиза. – Но только у меня в голове не укладывается, как такие достойные люди могли оказаться в свите корсиканца?

Элиза тотчас прикусила язык, заметив испуганный взгляд Ренара. Боже, она совсем забыла, что для него, как и для большинства французов, Наполеон Бонапарт является богоподобным кумиром, о котором нельзя отзываться иначе, как с восхищением и благоговейным трепетом. Элиза немедленно дала себе клятву впредь следить за своими словами, чтобы не нарваться на неприятности.

– Графиня Амелия де Суланж – приближенная дама императрицы, – чуть нахмурившись, пояснил Жан. – Двое ее сыновей служат в наполеоновской гвардии. А младшая дочь, Жюли, постоянно живет с матерью. Это очень милая восемнадцатилетняя девушка, она просто не может вам не понравиться.

– А муж графини? Почему вы ничего не рассказываете о нем?

– Мадам Амелия – вдова. Граф де Суланж сложил голову на гильотине в девяносто четвертом году.

– Так я и думала, – вздохнула Элиза.