Аристократы

Я умывалась в туалете, смотрела на испуганные, загнанные глаза в зеркале и видела только его лицо перед собой. Не свое, а его. Каждую черточку помнила, разрез глаз. Надменность, холодность. И губы, которые жалили не раз, но и дотрагивались везде, повсюду, где они не целовали. Тело покрылось мурашками то ли от холода, то ли от страха. Опять вспоминала тот ужас.

Распахнула дверь из туалета и мельком уловила движение справа.

- Нам надо поговорить, - обозначил Виталик спокойным, добродушным тоном. Он подпирал стену плечом, Имина рядом с другом молчаливо взирала.

Если бы был выбор спрыгнуть с крыши двадцатого этажа или пойти с ними разговаривать, я бы без раздумий выбрала первый вариант. Там хотя бы умирал в большинстве случаев мгновенно от разрыва сердца, а здесь не предполагала, что ожидать в будущем.

Прошлое настигло внезапно, я не подготовилась. Хаски всегда находил, где бы не пряталась и куда не убегала.

***

Фонари одинокие по той лестнице, которой я шла с Михаилом под руку. А теперь, как под конвоем, шла в куртке Виталика, по доброте душевной накинул на плечи. Хотелось сорвать с плеч чужую одежду и бросить на землю и топтать, топтать безжалостно. Его доброта, как издевательство.

Возле дороги Дорадо распахнул дверь черного внедорожника, молчаливо предлагая сесть внутрь. Я нырнула в темное тонированное помещение. Там кресла располагались в форме квадрата, на одно из них и рухнула, будто ноги подпилили.

Польски напротив моего кресла.

- Добрый вечер, Аня, - сказала коротко Имина, когда следующая села в машину. Следом за ней Виталик присел внутрь автомобиля. Четыре человека молча оценили друг друга. Я их, они меня.

- Мы к тебе по делу, - Польски смотрел, как на Бастарда, как на самую мерзкую дрянь, отраву, как на Ик-вирус, что разъедал наши тела одним прикосновением.

- Я догадалась, - обратила взор, сквозь плечо Польски за окно, на прекрасный сияющий город Герберт — мое родное гнездо. Здесь не стало легче, чем было. Я не смогла спастись от его глаз. Наверное, это проклятие Хаски.

Имина меня читала, судя по импульсам, которые ненавязчиво бегали по голове и телу. Это ощущение знала, благодаря Кирилл. Его флюиды научилась распознавать, будто маленькие букашки перемещались по черепу и противно щекотали.

Хочешь узнать мои чувства? Читай... нечего скрывать. Мне больно до ужаса. Хочу удавить этот ужас.

- Вот этого никак не ожидал, - усмехнулся Польски, окинув пальцами примерно мой вид. - Брюнетка? Да ладно?

Засмеялся один среди гнетущей тишины, а потом перестал смеяться надсадно, выключил функцию весельчака и локти поставил себе на колени.

- Ананина...Ананина...кто же ты у нас? Даже я не понял, что ты с этой территории. Подарочек с сюрпризом?

- Серьезно? - закинула ногу на ногу, продемонстрировав общий свой вид, сапоги, брюки, кофточку откровенную, видневшуюся в вороте куртки. - Я тебя переоценила, ты еще не узнал, кто я?

- Он хочет тебя, - перетянула на себя удар Имина, остудив разгоравшийся, жаркий пыл ссоры.

Это все, что хотела сказать? Скептически оглядела блондинку сбоку от себя, вымучила поганую, мерзкую улыбку. Прости, Имина, это не к тебе относилось, а к монстру.

- А мне плевать...

- Откуда Ангельского знаешь? - опять влез Польски - Не советую искать защиты у мужика, Ананина, это плохо может закончится для всех.

Опять угрозы, не пустые угрозы. Улыбнулась, скрывая плотно это удушающее чувство бессилия внутри. Я не была знакома с этой эмоцией до Хаски.

- Что вам надо? - убрала любые смешки из голоса. - Я на свидании. И вас это не касается, Польски! - подвела итог. - И не советую мне угрожать. Не знаешь на, что можешь нарваться...

- Аня, - обратила на нас свое внимание Имина. - Ему плохо без тебя, поговори с ним.

- Пфф, - очень хотелось засмеяться, но видимо отсмеялась на всю жизнь. - Да пусть он сдохнет! - подвела еще одну черту.

Никогда не смела желать смерти людям, а ему желала. Долгой, ужасной, неторопливой и очень мучительной.

Польски внезапно взял речь, но я не желала слушать. Смотрела на город сквозь темное окно и пыталась отрешиться от мыслей. Не слышать вранья.

- Ты знаешь, как я не люблю тебя. Никогда не хотел, чтобы Диман связывался тобой, особенно после того случая с Иваном... - впервые слышала тихие, неуверенные нотки в его голосе, даже перестала изучать огоньки за окном, на Пуделя посмотрела.

- Он жалеет, правда, - Саша говорил тихо, спокойно, как с душевнобольной, боясь вызвать приступ агрессии. - Он сам не свой. Потерял контроль над силой... - продолжал давить.

- Мне плевать! - оскалилась я, борясь с желанием выбежать из машины, громко хлопнув дверцей. - Слышите — плевать!

Обернулась и медленно посмотрела на каждого. Налево, потом направо.

- Я не прошу любить его, - вновь подал голос Польски теперь более четко и громко. - Я наоборот желаю, чтобы ты его ненавидела, а он тебя...

Замолчал мужчина, а Имина продолжила его разговор: