Ариведерчи, Верона!

Действительно, вид сверху давал полное представление о подходах к парковке, где поставили машину Трифоне и Тереза и где они были убиты.

– Хотелось бы понять, что это за ангар, а точнее, что там внутри, – задумчиво проговорила Лола.

– Тот, что прямо напротив входа во Дворец спорта, за высоким забором? – уточнил оператор.

– Ну да, он же один здесь, кажется.

– Это красильный заводик, – откликнулся Стефано.

– Круто! Да ты столько информации у наших собратьев нарыл! И когда только успел? – удивленно похвалила начальница, привыкшая, что основным поставщиком новостей была Дана. – Вот сколько мы там толклись рядом, я никакого движения у этого заводика не видела. Или я что-то путаю? – осведомилась Лола.

– А я видел! Машина заезжала как-то… а потом, кто внимание обращал на какой-то ангар, когда все сначала на место преступления глазели, а потом – в сторону сквера всматривались, когда там поиск оружия полиция организовала.

– Там забор видели какой! Через него не перемахнешь, так что куда мог убийца деваться, только в ворота войти. Но тогда он там должен работать или, на худой конец, иметь там знакомых, чтобы его внутрь впустили. И это моя версия – убийца вышел из ангара, дошел до парковки, расстрелял несчастных ребят, рванул в сквер, разбросал части пистолета и вернулся туда же! – Лола выдвинула совершенно новую версию.

– Ну что же, оригинально, и для зрителей вполне сойдет, особенно если учесть, что ни один из подозреваемых к этому заводу никакого отношения не имеет. – Стефано оторвался от объектива.

Лоле не очень понравилась его реплика, но она промолчала.

Железная крыша ангара необъяснимо притягивала, выделяясь среди коричневых черепиц окрестных домов, и казалась холодной и таинственной, и журналистка решила положиться на свою интуицию.

– Я считаю, что преступник явился из Дворца спорта, сделал свое черное дело, разобрал на детали «беретту» и выбросил в пруд, – закончил Стефано.

– Так, а потом куда ушел, по-твоему?

– Уехал на машине, которая стояла у другой стороны комплекса, где нет камер.

– А может, даже и на самой парковке, в глубине, – подхватила Лола, – ведь, если ты помнишь, камеры были свернуты. Но у полиции, кажется, такая же версия!

– Вариантов может быть множество! – откликнулся оператор. – Вплоть до того, что убийца мог просто вернуться во Дворец спорта и продолжить там свои занятия!

– Удивительно, что у них камеры над входом нет, – посетовала Лола.

– А зачем, это же не банк. К тому же там что-то типа ресепшена, где дежурная находится, которая тоже толком ничего не видела, так как отходила, – закончил Стефано сокрушенно.

– Я, пожалуй, предложу телезрителям прислать свои гипотезы, наиболее интересные покажем в прямом эфире. Ты же не забыл, что у нас выход программы «Четвертая кассация» совсем скоро.

– Живенько получится, как говорит директор канала! Он любит, когда публика задействована. Если только к этому времени полиция сама не разберется уже. – Оператор закончил съемку и закрыл объектив.

– Вряд ли… Хотя подозреваемый у них есть. Что ты думаешь об Армандо, мог он убить?

– Знаешь, с некоторых пор мне начинает казаться, что убийцы так и шастают среди нас и ничем не отличаются от простых смертных. Так что вполне может оказаться, что это Армандо.

– Я вообще удивлена, что его еще официально не объявили преступником… Факты тяжелые против него…

– Значит, мало одних следов пороха, чтобы человека засадить. А потом, может, они с адвокатом уже отмазку придумали, только мы еще не знаем. – Сефано упаковал аппаратуру. – Ну что, пойдем, по коктейлю ударим! Где-то здесь мы бар проходили! – громогласно заявил он.

«Видел все-таки указатель! Все, что касается еды, не спрячешь от его глаз!» – улыбнулась про себя Лола.

Они спустились на один пролет и повернули направо.

Из бара тоже открывался захватывающий вид, но уже на другую часть города, уходящую в виноградники, а у самого горизонта проглядывалась темная монастырская стена.

Они сели за крайний столик и сделали заказ.

– Когда в Рим поедем? – осведомился Стефано, откусывая приличный кусок от трамедзины[4].

– Я предлагаю сегодня вечером, если ничего внештатного не случится. А Дану все равно придется оставить. – Лола потянула через трубочку свежевыжатый сок.

Стефано прожевал бутерброд и отпил из бокала «Хуго», коктейль, распространенный на севере Италии. На лице оператора было написано блаженство.

– Как можно трамедзину запивать коктейлем! – не выдержала Лола.

– Ну и что здесь такого? Это ты можешь поклевать, как птенчик, и уже наелась, а мне надо постоянное подкрепление.

– Да я не о том совсем! Что тебе вечно есть хочется – это мы уже давно знаем. Все, проехали. – Она решила, что развивать эту тему не стоит. – А я вот все думаю про этого Умберто, который рыдал над саркофагом Джульетты, хотя на похоронах был совершенно невозмутимый. – Лола покосилась на оператора, который доел все, что ему принесли, и начал беспокойно оглядываться. – Связан его плач с убийством или нет? Ведь его на допрос вызывали, и что там произошло, мы не знаем.