Ариведерчи, Верона!

Все внимали с интересом, на лицах было написано замешательство и любопытство одновременно.

Момент плача в крипте ей удался на славу, недаром она готовилась накануне, зная, что придется впечатлить итальянского зрителя простым пересказом увиденного.

Как только Лола затихла, подала голос писательница:

– Боже мой, как он пошел на этот экстремальный шаг! До чего же близки в жизни любовь и смерть!

– Скорее, не любовь и смерть, а убийство из-за любви! И это уже звучит совсем по-другому. Эта вечная манера людей творческих профессий идеализировать преступников! – довольно резко возразил полковник.

– Так вы тоже думаете, что Умберто может оказаться убийцей? – уточнила Лола.

– Пока не уверен, фактов маловато, но такой возможности не исключаю.

– Эти рыдания перед гробом! – не успокаивалась писательница. – Представляю, как он любил Терезу и как ненавидел Трифоне!

– Да, как в одной очень известной русской пьесе: «Так не доставайся же ты никому!» – решила подлить масла в огонь Лола.

– Как точно сказано! – не выдержал и психолог. – Это не из Достоевского, случайно?

– Нет, это драма Островского, – пояснила Лола.

– Хотелось бы понять, а что у него с алиби? – вернул всех на землю криминалист.

– Есть сведения, что в это время он просто ездил по городу. Но полиция еще уточняет некоторые детали, – сообщила журналистка.

– А вот это уже конкретика пошла. Можно считать, что алиби как такового у него нет. Хотя, конечно, дорожные камеры наблюдения на это время должны проверить, – подытожил полковник.

Лола так и не поняла, будет ли интервью с кем-нибудь из друзей убитых или нет, и во время рекламы поинтересовалась у режиссера.

– Дана сказала, что будет, там Урсула с Джесу рядом дожидаются. Но она сначала эксклюзив вбросила, чтобы, не дай бог, ее кто-нибудь из коллег не опередил с этой информацией, – услышала Лола в наушник.

Молодец, помощница! Завела аудиторию, встряхнула гостей! Все правильно сделала!

Лола знала, что в такие моменты счет идет на секунды – раз, и Бобриха выходит первой в эфир с той же новостью!

Даже от воображаемого предположения ее пробрала дрожь.

Реклама кофе сменилась образом Даны, рядом с которой, распрямив плечи, как на параде, стоял Джесу.

Фокус уменьшился, и на экран попала Урсула.

«Видимо, они только вдвоем появляются», – подумала Лола и раскрыла блокнот.

Пробежав глазами намеченный план, поняла, что на зрительские версии, скорее всего, у нее не останется времени.

«Ничего страшного, поблагодарю всех в конце передачи и сделаю вид, что мы записали все звонки и прочитали все сообщения. Главное, чтобы сейчас Джесу не тормозил и не повторял то, что уже однажды рассказывал, а отвечал «живенько», как любил говорить директор канала».

Стендап пошел, Дана лихо взмахнула головой, отбросив челку со лба, придала лицу глубокомысленное выражение, означающее «внимание, ведется расследование преступления».

– Вы видели наш эксклюзив, который полностью развернул взгляд на убийство молодых людей и на подозреваемых в нем. Вы были их близким другом, что вы можете сказать в связи с изменившимися обстоятельствами дела?

– Если честно, я про этого директора агентства только слышал несколько раз от Трифоне. Это когда они еще вместе с Терезой не жили, – пояснил Джесу.

– То есть Трифоне знал о его существовании?

– Знал, конечно, и ревновал даже поначалу…

– Дан, – завопила Лола, – расспроси побольше про эту ревность! – Она знала, что ее в наушник слышит только помощница.

– А в чем это заключалось? Что он вам про него рассказывал? – тут же подхватила Дана.

Урсула, стоявшая рядом, зашевелилась, и Дана повернулась к ней.

– Нет, нет, мне ничего не рассказывал! – почему-то испугалась она и попятилась от микрофона.

«Все-таки есть в ней что-то ненормальное, помимо чрезмерной худобы», – пронеслось в голове у Лолы.

– Насколько я помню, Трифоне не хотел, чтобы его девушка там работала, – почему-то с трудом проговорил Джесу.

– Ну что ж, это закономерное желание, – подбодрила его Дана. – Но почему-то она продолжала участие в мероприятиях агентства?

– Продолжала, – хмуро подтвердил мужчина. – Мало того, последнее время стала выступать чаще.

– А с чем это связано, не знаете?

– Вот этого не могу сказать… – неуверенно ответил Джесу. – Может быть… нет, не буду зря болтать. – Он затих.

– Но почему же зря? Мы же все хотим, чтобы преступника поймали, и поэтому любое воспоминание или предположение может стать подсказкой к его разоблачению! – Дана надавила на совесть.

Джесу упорно молчал, и Дана нашла глазами Урсулу.

– Я не настолько с ними была близка, чтобы знать о подробностях личной жизни. Только ты сам рассказывал, помнишь, – она обратилась к другу, – как Трифоне возмущался, что Тереза чуть не под утро вернулась как-то.

– Да, было такое, – нехотя согласился тот.

Урсула, сделавшая шаг вперед во время разговора, теперь опять отодвинулась назад, Джесу мрачно рассматривал носки своих ботинок.