Поэтому пока нам надо отстроить хозяйство здесь. Распашем землю. Будем сеять пшеницу, рожь, ячмень. Будем сажать картошку, и прочие корнеплоды. Семена у нас, к счастью, есть в мешках. Будем осваивать рыбалку и охоту. У нас есть и кобылы, и жеребец. А для них есть вокруг трава и чистая вода. У нас есть под боком отличный лес. У нас теплое время года. Есть у нас и пилы, и топоры, и другие плотницкие и столярные инструменты. Значит, топливом мы будем обеспечены. У нас есть запас одежды и одеял. И у нас есть эти замечательные пещеры, где мы сможем пока временно укрыться до тех пор, пока не выстроим для каждой семьи настоящие избы. Профессор Игнатов пообещал помочь нам с обустройством на новом месте и даже провести электричество. Мы построим лесопилку, добудем в лесу бревна, чтобы разделать их на доски. Из досок сделаем кровати, столы, полки, табуретки и даже шкафы. Мы наладим здесь жизнь удобную для нас! Все в наших руках, товарищи!
Глава 8
Сначала экспедиция направилась дальше вдоль берега реки против ее течения. Они оставили позади пещеры, в которых успешно обустраивались колхозники, и пошли по каменистому берегу. Слева от них тянулись невысокие скалы, по виду ничем не отличающиеся от скал родной Карелии. А справа бежала речная вода. Течение ее не казалось слишком быстрым, но оно и не было слишком медленным. Причем, речное русло перед излучиной расширялось метров до пятидесяти. Изгиб береговой линии указывал на то, что река дальше образовывала излучину, в середине которой имелся обширный полуостров.
— Надо бы первым делом исследовать этот меандр, — произнес совсем не старый еще ученый, которого назначил в экспедицию в качестве научного руководителя профессор Игнатов, представив сельским охотникам, как своего ассистента и кандидата геолого-минералогических наук Виталия Покровского.
— А что это за меандр такой? Мы люди простые. Таких мудреных слов не ведаем, — сказал ему охотник Григорий Шандыбин.
Виталий объяснил:
— Так, это я про излучину речную говорю. По-научному меандром называют. Надо бы сначала нам исследовать этот природный объект, хотя бы потому, что место удобное, на возвышении, а если населенный пункт организовывать соберетесь, то и обороняться будет удобно, потому что речная вода с трех сторон. Вот только предстоит узнать, какой ширины перешеек. Если достаточно узкий, то можно или стену построить, или рвом перекопать.
Перед тем, как отправиться в этот поход по незнакомой местности, Виталий попросил у старшего лейтенанта показать снимки, сделанные с беспилотника. Потому Покровский так уверенно говорил о меандре, определив его по одному только речному изгибу. Другого такого изгиба в этом направлении и на этом расстоянии от пещер просто не имелось. Покровский шел впереди, облаченный в новенький синий комбинезон, штанины которого были заправлены в высокие ботинки-берцы. У Виталия ничего с собой не было, кроме полиэтиленового пакета и собственного смартфона. К счастью, когда начинали эксперимент с артефактом, профессор Игнатов заставил всех участников оставить мобильные телефоны за пределами лаборатории в раздевалке. И это решение потом сослужило им очень хорошую службу.
Когда произошел неконтролируемый выброс энергии, и исследователей артефакта в полном составе закинуло непонятным образом голышом на берег реки, ни один смартфон не пострадал. А попросить бойцов сбегать в раздевалку и принести гаджеты ученым ничего не помешало. И теперь Виталий с большим удовольствием фотографировал все необычное, что попадалось на пути в неизведанном мире. А еще он пытался собирать образцы минералов, используя в качестве тары для их временного хранения тот пакет из полиэтилена, в котором ему со склада принесли новенький комплект одежды. Впрочем, поскольку собирал он пока только маленькие камушки, объема и прочности пакета должно было хватить.
— А что это за такой прозрачный мешок у вас, товарищ ученый? Да и фотоаппарата эдакого плоского с цветным стеклом я отродясь не видывал. Какая интересная вещица! — пробормотал Василий Егоров.
— Не положено, Вася, о таких вещах спрашивать. Это же, наверное, закрытые разработки. Не забывай, что полигон тут очень секретный, — осадил любопытного односельчанина Сергей Терентьев, который числился в колхозном партактиве.
— Да, разумеется, — сразу же подхватил эту мысль Покровский, который совсем не собирался прямо сейчас объяснять колхозникам из сорок первого года, что представляет собой мир двадцать первого века. Да и профессор Игнатов предупредил его, отправляя в экспедицию, чтобы постарался не болтать лишнего.