Читаем Аркадий Гайдар без мифов полностью

Мало того, от своего разведчика-хакаса, который был Голикову многим обязан, Аркадий Петрович узнал: где-то по дороге от деревни Яловая, откуда должны были везти муку (Соловьев знал все!) до рудника «Богомдарованный» атаман готовит завал.

Перед Голиковым возникло две задачи: либо просто защитить хлеб любой ценой; либо, рискнув, не только спасти хлеб, но и сурово проучить Соловьева. В противном случае ничто ему не помешает через неделю опять вернуться в поселок.

Аркадий Петрович выбрал второй вариант.


«…Комбат Голиков вступил с 20 штыками в район Яловая… напал на след бандитов и выступил для розыска в тайгу на 100–150 верст, где ведет усиленную разведку. Голиков потребовал для усиления его отряда 30 штыков при двух пулеметах…» – говорилось в сводке штаба ЧОН губернии.


Аркадий Петрович надеялся получить активную и быструю поддержку для спасения людей от голода. На деле получилось все наоборот.

Соловьев, чтобы подорвать решимость Голикова, через своих людей в селах открыто объявил, что мешки с мукой для голодающих он по дороге непременно отберет.

Читатель! Что бы сделал любой из нас на месте командира 6-го Сибирского сводного отряда Кудрявцева? Посадил бы тридцать бойцов на коней и погнал бы их на помощь Голикову. А вот что говорят сводки.

26 апреля Голикову выслали «шесть штыков (т. е. пехотинцев. – Б.К.

) под командой Галузина».

30 апреля, через четыре дня, еще «десять штыков под командой Клевича… на усиление района Голикова».

2 мая. Из деревни Балахта «высланы девять штыков с одним пулеметом… в распоряжение начбоеучастка – два Голикова».

На то, чтобы только отправить подкрепление, Кудрявцеву понадобилась целая неделя. Но еще два-три дня каждой группе потребовалось, чтобы просто дойти. Иными словами, на ожидание подкрепления ушло десять дней.

Мало того. Чтобы группа не оказалась уж очень сильной, из тридцати человек, которых запросил Аркадий Петрович, ему прислали на всякий случай… двадцать пять. Начальство в этой трагической ситуации продолжало свою игру…

На что же конкретно рассчитывал Кудрявцев? На два обстоятельства. Первое: что люди на руднике начнут умирать, а виноватым объявят Голикова. Ведь за своевременную доставку муки отвечал он.

И второе возможное обстоятельство, на которое рассчитывал Кудрявцев. Он знал, что Голиков вспыльчив, и надеялся, что Аркадий Петрович не станет дожидаться, пока добредет (пешком!) подмога. В этом случае Соловьеву будет легче с ним расправиться.

Понимал ли все это Голиков? Конечно. Он видел, что удар ему готовят сразу с двух сторон.

Еще один блестящий психологический маневр Соловьева состоял в том, что по его подсказке в каждом селе, где появляется Аркадий Петрович, находились люди, которые приходили к нему предупредить: «Соловей готовит вам в тайге засаду!»

Голиков снова преподносит урок. Всем

На «Богомдарованный», к начальнику отряда Козлову, Аркадий Петрович отправил распоряжение: пятеро красноармейцев продолжают охранять рудник и поселок. Остальные пятнадцать под командой самого Козлова едут в Яловую, получают муку и ждут дальнейших указаний.

Заместитель Голикова по разведке Павел Никитин с двумя пулеметчиками отправился ночью в сторону той же Яловой. На этом предварительные приготовления были закончены.

Козлов с бойцами, которые на время операции превращались в обозников, отряд в 25 сабель, присланный в подкрепление из Ужура, Никитин с двумя пулеметчиками и Соловьев со своими подручными – все теперь ждали распоряжения Голикова, чтобы действовать сообразно своим обязанностям и намереньям.

А на руднике шахтеры с семьями который день продолжали ждать хлеб. Поскольку в поселке царил настоящий голод, люди от истощения падали в обморок, то работы в шахте были остановлены.

Пятнадцать пустых подвод пришли за мукой в Яловую. Подводчиками на них поставили пятнадцать красноармейцев под командой Козлова. Он один был верхом. Никакой дополнительной охраны для подвод не имелось. Мало того, в Яловую прискакал связной. Он передал устное распоряжение начальника боевого района, то есть Голикова. Козлов распоряжению удивился, больше того – усомнился: или связной перепутал, или здесь что-то не так.

Посыльный обиделся и протянул полоску бумаги. На ней было всего четыре слова: «Сказанному верить. Арк. Голиков». Бумажку Козлов спрятал в карман. Связной поскакал обратно, чтобы доложить: распоряжение передано и в точности понято.

Обоз двинулся по назначению.

Козлов и его бойцы не подозревали, что участвуют сразу в трех операциях: по доставке хлеба голодающим, в операции Соловьева по перехвату обоза и еще в одной операции, точный план которой знал лишь один человек…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное