Читаем Аркадия (СИ) полностью

Папа взял браслеты для меня и для себя, и мы протолкнулись в пахнущее потом, гремящее от музыки и движений сотен тел, место. Вокруг танцевали с кошачьей грацией и дикой развязностью девушки в костюмах, которые могли бы испугать разве что общество защиты морали и нравственности. Ангелы, чей наряд состоял фактически только из крылышек, вампирши с декольте глубже, чем смертельный укус, ведьмы в обтягивающих задницы леггинсах. И они все мне нравились, хотя я не решилась бы одеться подобным образом. Я бы вообще не решилась одеть костюм на Хеллоуин, это же глупо, и мне давно не двенадцать, и еще мы даже не в Америке. Я так и ожидала, что кто-нибудь спросит, что на мне за костюм. Грязная принцесса? Заморашка? Облитая из лужи неудачница? Все сразу. И еще немного больше. Я проталкивалась сквозь толпу вслед за папой, но когда он захотел взять меня за руку, отшатнулась так, что едва не снесла какую-то пару несущую выпивку к столику. Рыжая девушка заорала на датском:

- Смотри куда идешь, курица!

Она и темноволосый юноша ее сопровождавший никого не изображали, и явно насмехались над происходящим. Я пробормотала:

- Прошу прощения!

Темноволосый парень сказал:

- Извинения приняты.

Он походя пожал мне руку и подался ближе, прошептав мне на ухо:

- Прости мою сестру, она не такая очаровательная как я.

Щеки мне залила краска, я хотела бы сделать вид, что не понимаю датский, однако датский мог не понять только умственно отсталый носитель шведского языка. Может быть, стоило сказать что-то по-польски, чтобы он подумал, что я иностранка.

В этот момент папа дернул меня за руку.

- Стоит на секунду отвлечься, и тебя уже хотят выкрасть злодеи!

- Я думала, это мне стоит так тебе сказать.

- Это было всего один раз, Костуся, и я сильно им задолжал.

Папа был очаровательным в своей безответственности, я понятия не имела сколько смогу на него злится. Я не могла с него много спрашивать, он просто был таким всю мою жизнь, и у него не было причин меняться.

- Ты что опять плачешь?

- Нет!

В этот момент папу дернули в угол, и я подумала, что это опять какие-нибудь бандиты. Папа рассказывал, что Драго Яснич чуть не отрезал ему палец, хотя они были знакомы раньше. Я не знала, кто такой Драго Яснич, но наслушалась о том, как он вырезает органы родственников должников и развешивает их по комнате должника. Столько органов, сколько дней есть, чтобы отдать деньги. Мне было семь лет, и эту сказку я слушала на ночь. Сейчас, к счастью, это был не загадочный Драго Яснич, а мама. Мама зашипела:

- Какого хера ты меня оставил, придурок гребаный?

- Я потерялся, моя милая!

- Какого хера вы меня оставили?! - рявкнула я, тут же устыдившись. Мама попыталась сфокусировать на мне взгляд, потом сказала:

- Аурелиуш, я вижу Костусю. Как-то накрывает.

- Она настоящая.

Папа помолчал, а потом добавил:

- Наверное. Скорее всего - настоящая.

- Но ты точно не знаешь, да?

- Вообще-то я здесь стою!

Мама посмотрела на меня, ее прозрачный и пристальный взгляд в нервных вспышках цветомузыки казался жутковатым. Она подмигнула мне, облизнула свои пересохшие губы.

- Костуся, ты ведь понимаешь, что тебя не может здесь быть. Ты же не любишь клубы!

- Детка, мы ведь написали ей записку, чтобы приехала за ключами.

- Я написала, ты бы с этим не справился.

Они совершенно одинаково засмеялись, а потом вдруг мама сказала очень серьезно:

- Прости нас, детка. И с днем рожденья.

Она протянула мне свою сумку.

- Мне нужны только ключи, - холодно сказала я, но мама отмахнулась.

- Сама найди, мне лень.

Папа спросил:

- Там точно больше нет наркотиков?

Мама покачала головой, но я не была уверена в ее ответе. Они переглянулись и засмеялись. Зрачки у обоих были лихорадочно большие, и я понимала, что бесполезно разговаривать с ними о чем либо, бесполезно обижаться, бесполезно пытаться доказать им, что мне плохо. Они поймут, но потом. А сейчас я должна была уйти, чтобы сохранить сухой остаток моего спокойствия. Я развернулась и направилась к выходу. Рыжая девушка и темноволосый парень проводили меня взглядами, она что-то ему сказала, а потом подмигнула мне. Мне стало неприятно, будто меня еще раз окатили водой из лужи. Уже у выхода, где влажно вился дым, исходящий из многочисленных сигарет уставших танцевать людей, я услышала голос папы.

- Подожди, Костуся! Мы кое-что вспомнили!

Я обернулась к ним. Они стояли у выхода, вспышки и басы клуба били им в спины. У них был бледный, беззащитный вид. Мне стало их жалко, захотелось обнять, но я неуклюже переминалась с ноги на ногу. Что могло быть более неловким? Мои родители под экстази, бедные бездельники, развлекались в одном из самых престижных ночных клубов Стокгольма в мой день рожденья. Противный писклявый внутренний голосок умолял меня бросить папе в лицо сумку и слова о том, что если бы не моя повышенная стипендия, они бы умерли с голоду. Я покраснела от злости, холод прижимался к моим горячим щекам.

- Что? - наконец спросила я. Они переглянулись. Мама открыла было рот, но папа ее опередил.

- Тебе нельзя больше выходить из дома.

- Что?!

Перейти на страницу:

Похожие книги