Арканмирр

За что и заплатила. И заплатила страшную цену, которой обретенная мудрость никоим образом не стоила.

Цену крови.

* * *

— Так мне и представлялось, — кивнул Властитель Турракана. — Ни одно разумное существо не способно не допускать ошибок. К сожалению, твоя ошибка имела тяжкие последствия. Бывает. И у драконов, и у людей — бывает. Исправить этого — нельзя. Можно только научиться жить с этим.

— Или умереть, — пробормотала Аджан.

Джафар пожал плечами.

— Или умереть. Но этим все равно ничего не изменить — мало кто способен умереть навсегда по собственному желанию. Умереть же на время… это немногим отличается от тех, кто вдребезги надирается, стараясь позабыть уже случившееся несчастье. Ведь вскоре они все равно приходят в себя, и помнят еще яснее, чем до того…

— Знаю. Теперь — знаю.

— Хорошо. Кажется, на этом история завершена?

Аджан задумчиво посмотрела в окно; засушливую равнину уже озаряли первые предрассветные лучи.

— Мне добавить нечего.

Алхимик пристально взглянул на собеседницу.

— А по-моему, есть что. Но об этом — потом. Сейчас отдохни.

День пятый,

завершающий все, что должно завершить, но оставляющий непроясненными иные вопросы…

Властитель до сих пор не очень понимал, что его так зацепило в этой истории, по большому счету вполне стандартной. Разумность и даже изысканность манер у драконов?

Вздор. Если люди когда-то и считали драконов простыми животными, это старое суеверие исчезло уже очень давно. Что с того, что кое-кто из Крылатых погибал от рук тех, кто именовал себя «драконоборцами»! Относиться к существам другой расы лучше, чем к самим себе, не способно ни одно из человеческих племен — а сколько людей было благополучно переправлено на тот свет руками себе подобных? Нет, этот аспект происходящего не имел решающего значения, а то и вообще служил лишь антуражем.

Тогда что же? Перевоплощение Аджан из дракона в человека?

Случай редкий, признал Джафар, но нисколько не более редкий, чем Перевоплощение вообще. Любому, кто изучал тонкие материи разума, души и духа, было известно, что плоть — это только оболочка, и высшие формулы вроде Перевоплощения обращают на сию оболочку не больше внимания, чем мчащий галопом конь — на попавший под его копыта куст перекати-поля. К примеру, один из Героев Готланда, Ангус по прозвищу Кровавый Щит, был рожден, естественно, человеком; затем он ушел странствовать, каким-то чудом оказался на Темной Стороне Арканмирра, сразился на склонах Неугасимого Вулкана с троицей Великих Драконов (Алхимик скептически подумал, что великого в тех драконах было не больше, чем в прочих Крылатых), в этой битве был смертельно ранен и умер — после чего Перевоплотился (доподлинно неизвестно, как и почему именно — разные источники утверждали разное, сам же Перевоплощенный отмалчивался как проклятый), став наполовину человеком, наполовину гномом. Об Ангусе и этих его путешествиях готландские сказители-скальды сочинили не одну дюжину саг…

Джафар никак не решался признаться себе, что влечет его не история, а ее участница.

Властители всегда одиноки — это часть той цены, которую им приходится платить за право зваться Властителями. И хотя Властитель может найти себе спутника (или спутницу) жизни, проведенное вместе время никогда не бывает долгим. И дело тут не в том, что смертные быстро стареют — например, лесной народ Фейра, сидхе, старости вовсе неподвластен, и только их странным лесным богам ведомо, умирают ли они вообще своей смертью. К тому же Властитель вправе продлить жизнь тому, кому считает необходимым, и уж всяко способен сделать это для своего избранника (или избранницы). Нет, все куда сложнее: очень немногие способны разглядеть за ореолом Власти и Могущества — живую личность. Очень немногие способны увидеть не Властителя Турракана, а обычного мага и алхимика Джафара, некогда — в ином мире и в иное время — служившего придворным астрологом у владыки сияющего белокаменного города-государства… города, название которого Джафар проклял всеми известными ему способами, но так и не смог позабыть…

Алхимик стиснул в кулаке лазуритовый Жезл Власти. Острые грани знака Властителя врезались в плоть, кровь окрасила голубовато-синий камень. Отстранившись от боли, Джафар отстранился и от грызущих сердце воспоминаний.

В любом случае, решил он, возвращая мыслям ясность и четкость, это — ее выбор. Каков бы этот выбор ни был, сделает его — она.

* * *

— Думаю, мы можем продолжать, Властитель.

Алхимик, не оборачиваясь, кивнул.

— Отлично. Ты подготовила то, что нужно сказать?

— В некотором роде.

Аджан присела рядом с Джафаром, посмотрела в большое голубовато-серебристое зеркало (в котором не отражалось ни их самих, ни зала за их спинами), передернула плечами, и проговорила:

Слова — лишь тень. Мир делают дела.Кто может делать — честь тем и хвала.Но если миф, из дела ставший словом,Исчезнет — мир покроют тени зла…