Арканы Мерран. Сбитый ритм (СИ)

Бои. От них мне доставалось совсем немного, разве что перебить отставший отряд, или допросить с пристрастием пленных. Ведь на что ещё годится это ходячее недоразумение женского пола, которое по чудовищному совпадению и первородству посвятили Небесному Воителю ещё до рождения?

Дворцы. Когда в очередной раз рождался сын, то-есть нормальный

наследник, отец сразу отсылал меня ко двору, поближе к потенциальным мужьям — дочери ведь нужны для выгодной брачной торговли. Но боги продолжали жестоко шутить: ни один из моих братьев не прожил и года. Ни один — ни от моей матери, ни от младшей жены, ни даже бастарды. Так что, только я оставалась официальным и единственным наследником воинского рода Кадмор. Пока не случился переворот.

Переворот. Никто ничего не подозревал до самого последнего момента. Когда мятежники ворвались в княжеский дворец, предпринимать что-либо оказалось бесполезно. Подчёркивая, что, в отличие от свергнутой «кровавой власти» он не является безжалостным убийцей, бывший стражник Ландий никого не казнил, а «всего лишь» устроил всеобщее надругательство над членами знатных семей. Поистине всеобщее, не взирая на пол и возраст. Я как раз сидела на «дочерней побывке» в королевском дворце, и вкусила всю прелесть такого милостивого отношения к «бывшим угнетателям». Целых три дня вкушала. По кругу. В перерывах — предавала огню тела тех, кто не выдержал милости. Например, моя младшая сестрёнка, которая захлебнулась чужим семенем, и двоюрдный дед, которого насильники разорвали ручками от кнутов…

Всё, хватит. Я яростно потёрла глаза. Вздохнула, прошлась по узкому отсеку-сочленению между сегментами змеи. Тесно и холодно, зато никто не начнёт хохотать над ухом, не станет расспрашивать, почему я либо сплю, либо с кислой миной пялюсь в окно, никто не начнёт настойчиво угощать вяленой рыбой — нет, ты только попробуй, ну и что, что не любишь, а ты представь, что это мясо! И никто не спохватится, потому что на верхней полке, под облитым настойкой одеялом, пытается проспаться хорошая иллюзия меня. Совершенно автономная и правдоподобная. Ну хоть чему-то полезному научилась в этом Мерран!

Учиться. Да, везде приходилось учиться. Владеть оружием. Владеть мыслями. Владеть словами. После переворота, превратившего Сетерскую знать в ничто, и безуспешных попыток отвоевать всё обратно, мы с отцом всё-таки бежали. Далеко. Пережив несколько покушений, зарылись в песок. Основательно, глубоко, надёжно.

Под новой личиной я даже начала ходить в университет. Мне нравилось изучать Пламя, вникать в особенности его цепей и применений каждого цвета. А ещё я очень хотела открыть надёжную стабилизацию, чтобы не происходили случайные взрывы вроде того, что когда-то буквально разметал мою мать по стенам. И, конечно, мечтала найти Белоснежное пламя, объединяющее все цвета… Однако отец решил, что мы отсиделись достаточно, и пора возвращаться. А чтобы найти средства, надо повыгоднее «продать» меня замуж. Тем более, что на тот момент у него уже несколько лет как появился нормальный наследник — пусть от низкородной жены, зато здоровый и, главное, живой.

За то время, что мы с отцом отсиживались, орден Печати тоже успел измениться. Его магистром стал Ландий, тот самый человек, что спланировал и виртуозно организовал переворот в Сетере. Желая додавить остатки знати, он попросту нанял убийц. Самых страшных и беспощадных, Фениксов. Но он не знал, что у этих прославленных головорезов есть слабость: не различать иллюзий, даже кривых и грубых. А зачем им, если такую маскировку могут делать только Проклятые, которых давным-давно всех повырезали? Именно эта «слепота», да ещё семейная ссора, меня и спасла. В ту ночь я сбежала на «низкородную» попойку, с которыми отец приказал мне завязать, и в моей постели ночевала замаскированная служанка.

Через несколько лет, когда я узнала тайну Фениксов и поняла, что даже самые свирепые и профессиональнее душегубы бессильны перед правильно применёнными знаниями, моё, казалось бы, бесцельное существование на вольных хлебах обрело смысл — месть.

Дело продвигалось медленно, но верно: к чудом выжившей наследнице рода Кадмор прислушались многие. Особенно из тех, кто тоже пережил «милость» надругательств, и смог убежать в другие страны. Мы искали и копили деньги, связи, вооружение. Более того, мы даже отыскали бастарда князя, на роль государя, и я заключила с ним священный союз перед богами, чтоб уж наверняка. Дело оставалось за малым: скрепить куски мозаики, и ударить. Для того нужно было кое-что достать и кое-кого убрать, но очень, очень аккуратно, поэтому я взялась за это лично.

И тут случился Мерран. *****!

Я стунула кулаком по мембране. С ненавистью поскребла Орры. Дрянь! Какая же дрянь, а! Так бы отсиделась бы в местном монастыре, вернулась домой… да даже после Санитарного отряда и реки, и то имела шанс вернуться — будь я свободной. Но нет. Нет. Мои боги спелись с Великим Апри, и продолжили издеваться. За что?!