Архангельские поморы

Корабль тот шхуной был, «Пчелкой» назывался. Год отплавал на нем Арсений, дослужился до второго помощника кэптена, как по-тамошнему капитанов величают. Посетил земли далекие – Бразилию с обезьянами и Африку с носорогами повидал, опыту набрался. Однажды, по прибытии из очередного коммерческого рейса, послание от царя пришло, велено домой возвращаться. Арсений со службы уволился, от хозяина корабля бумагу–свидетельство получил о занимаемой им должности и о знаниях, полученных в плаваньях морских. Долго раздумывать не стал, поутру собрался, да и был таков. Прощай, оранжевых цветов болото голландское! Здравствуй, Родина колючая!

Дорога домой оказалась вдвое короче, и прибыл Арсений к Москве, деревянной столице с каменным сердцем, в лютые холода месяца февраля 1702 года.

А в России великие перемены приключились. Побывав за границей, Петр много нового узнал и решил сменить устоявшиеся привычки русские и привнести обнову западную в уклад жизни нашей.

Бороды боярам сбрил, кафтаны всем укоротил, мужчинам предписал надевать камзолы, панталоны, чулки, парики, башмаки и шляпы. Длинные ножи и сапоги запретил. Одел-обул честной народ русский на французский манер в немецкие костюмы. Вот уж где Людовик Король-Солнце победил, и пальцем не пошевелив. Мало тому, что вся Европа его моде следует, так и Россия за ней вслед пошла. Пощадил от нововведений моды мудреной только простой честной люд, патриарха Адриана, который чуть чувств, на это мракобесие глядя, не лишился, и князей двух ближайших.

Старомосковский календарь подогнал к западному, и новый год теперь в России передвинулся с первого сентября на первое января. И отчет теперь не от сотворения мира, а от Рождества Христова повелел вести.

Въехал в убеленную столицу Арсений на Сретенев день, к заутрене самой. Иван Великий звонил без устали посреди уличной тишины, словно беда какая случилась.

В политических раскладах Арсений не силен, потому и не знал, пока на чужбине обретался, что после мирных переговоров с Великой Портой был мир заключен. И развязались тогда руки у царя Петра Алексеевича для дел более важных, чем споры с Султаном за право ходить свободно в море Черном. Пора было славу добыть России Великой и сразиться в бою смертельном с врагом шведским, королем Карлом XII, и отвоевать у него море Балтийское. Так началась война северна-кровопролитная и долго текучая.

Петр был в Преображенском дворце, который во Кремле стоит. Добравшись до дверей его, Арсений наткнулся на стрельцов, охранявших вход в государевы покои.

– Передай вседержителю, что засланный в заграницы для учебы Арсений Парфенов, сын Коржавина, вернулся по высочайшему повелению и теперича у дверей дожидается приема, – сказал Арсений.

– Лександр Данилыч, а Лександр Данилыч, – дважды позвал один из грозных стражников.

Где-то в коридоре зашевелились.

– 

Чего орешь, дура! – раздался звонкий, с хрипотцой голос Меншикова.

Сретенев день – 2 февраля Сретение Господне – посвящение Иисуса Христа Богу.

Иван Великий – колокольня с церковью Иоанна Лествичника и сторожевой башней.

Великая Порта – так называли в начале XVIII века Османскую империю. В наши дни это государство Турция.

Меншиков Александр Данилович (1673-1729) – сын придворного конюха, с 1686 г. – денщик Петра I. Сопровождал царя в Азовских походах 1695-96 гг. и в «Великом посольстве» 1697-98 гг. С 1702 года – граф.

Из потемок вышло помятое и заспанное лицо любимца Петра.

Кто таков? Куда тебя принесло? – сыпал вопросами Меншиков.

Аль не помните, Александр Данилович? Это ж я, Арсений Парфенов…

Какой Парфенов?

Из Архангельского города.

С мороза в тепло всегда плохо переходить. Пьяному с трезвым общий язык найти трудно. Алексашка в похмелье и духоте пребывал, а Арсений с холодцу, свежая голова. Потоптались оба немного, посмотрели друг на друга да и обнялись, словно старые друзья. Но вначале Алексашке пришлось огуречного рассолу выпить, а Арсению штоф водки с дороги принять: иначе понимание затруднительно выходило. Поговорили накоротке, да более откладывать Меншиков не стал и пошел доложил самодержцу о прибытии гостя долгопутного.

Открылась дверь скрипучая, и пахнуло табаком: царь в глубине светлицы на табуретке примостился, в бумагах весь утоп и зрение потерял. Арсений ближе подходит мелкими шажками, а в ногах робость проклятая. Вдруг самодержец повернулся, встал резво, оглядел пришельца.

А проходи. Долго же ждать тебя пришлось. В чем заминка? Смотри, не юли, ответ наперед знаю.

Как бумагу получил с повелением, не откладывая отъехал, – отвечал Арсений.

Я Головина с оказией еще во прошлом году посылал, а ты вот только здесь объявился, шельма. Почему?

Послание ваше получил в октябре, как из рейса вернулся, государь.

Из рейса. Что учеба не пошла? Ответ держи, чему в заграницах научен? Даром деньги государевы потрачены или нет?

Арсений бумагу–свидетельство протянул и добавил:

Кораблевождению обучен, парусами управлять в разных ветрах, заморскими языками разговариваю.