Архангельское

Среди множества художников и музыкантов, зодчих, мебельщиков и паркетчиков, керамистов и стекольщиков Юсупова имелось немало талантов, способных, будь они вольными, достичь больших успехов. Вполне профессиональные работы Фёдора Сотникова и Фёдора Ткачева, Михаила Полтева, братьев Новиковых – Петра и Григория, написавшего один из портретов Николая Борисовича, – украшали стены дворца наряду с картинами европейских знаменитостей. Одаренным живописцем был сын архитектора Стрижакова, которого, как и отца, звали Василием и ценили так же невысоко. Лепщик Иван Петров, резчик Пётр Литвинов, позолотчики Семён Котляров и Сергей Филиппов вместе с учениками делали рамы, оформляли их резьбой и покрывали позолотой. В залах дворца сохранились созданные этой группой 70 роскошных обрамлений «с раковинами и прорезками к оным», а также сделанные ими «трюмы и столы, белые, крашеные с 200 золочеными звездами». Постоянно упоминаемые в отчетах, все эти люди составляли своеобразную крепостную интеллигенцию, тогда как другие фигурировали в документах под номерами (например, № 17 носил Егор Шебанин).

Стекольщик, XIX век. Фарфор из фондов музея-усадьбы «Архангельское»

Крестьянин с балалайкой, XIX век. Фарфор из фондов музея-усадьбы «Архангельское»

Юсуповские писцы не удосужились отметить, когда и каким образом в усадьбе появились Сотников, Ткачёв, Полтев, Шебанин, но в команду они объединились к началу 1812 года, получив задание скопировать рисунки из «Освобожденного Иерусалима» Тассо. Сотников и Полтев работали с первым томом, а Ткачёв и Шебанин – со вторым. Выполненные ими акварельные иллюстрации были вклеены в книгу, для которой князь заказал красный тисненный золотом переплет. В дальнейшем они еще не раз работали вместе. С появлением «живописного заведения» им, уже опытным мастерам, доверили обучение детей. О некоторых усадебных художника если не слагали легенды, то просто говорили, причем далеко за пределами Архангельского. Знакомые Юсупова старались пристроить в ученики к Сотникову своих крепостных. Так, одно время у него набирался умения некий Иван Бодров – юный художник графини Орловой, пожелавшей «выучить его и поставить совершенным мастером».

Судя по великому множеству записок, которыми Юсупов забрасывал управляющего своей московской конторой, в строительстве Архангельского главными моментами были масштаб и спешка. Сотников, загруженный поручениями хозяина, постоянно курсировал между Москвой и усадьбой, наблюдая за доставкой мрамора, красок, картин, статуй, мебели, людей, лошадей, волов…. Подобно многим одаренным и одержимым работой людям, он обладал тяжелым нравом, был дерзок и свободолюбив. В 1820 году, уговорив Шебанина бежать, мастер пытался переправиться через Волгу, возможно, думая дойти до Сибири, но был пойман и отправлен в Ракитное. Неизвестно, чем отличалось это имение от других вотчин Юсупова, но туда по традиции ссылали непокорных; почти столетие спустя таковым посчитался и сам хозяин – князь Феликс Юсупов, наказанный за убийство Распутина.

О дальнейшей участи Сотникова документы умалчивают. Мнение о творческой стороне его личности можно составить по работам, увидев картины, написанные им в 1820-х годах и ныне хранящиеся в музее – портрет графа З. Г. Чернышова (копия с оригинала Лампи) и «Коронование императрицы Екатерины II в Успенском соборе Московского кремля» (копия с оригинала Стефано Торелли).

Какими бы талантами ни отличались мастера, все они были собственностью хозяина, и только он мог определять их судьбу. Условия жизни «интеллигентов» не отличались от тех, в которых существовали рабочие: унизительный статус невольников, тяжелый труд, низкое жалованье, а порой и полное его отсутствие, убогий быт. Крепостные убегали, совершали убийства, как однажды случилось в Овальном зале. Те же причины толкали людей на погромы, подобные тому, который произошел в 1812 году. Впрочем, на открытое сопротивление решались лишь самые смелые и отчаянные. Остальные терпели, страдали молча, справляясь с тяжелой долей по-русски, то есть время от времени уходя в запой.

М. Полтев. Иосиф и жена Пентефрия, начало XIX века. Картина из фондов музея-усадьбы «Архангельское»

Владелец Архангельского, обычно расчетливый, иногда тратил на обучение своих мастеров большие деньги, надеясь, что потраченное будет возвращено быстро и, как говорили деловые люди, «с процентом». Учеба, чаще всего бессистемная и кратковременная, конечно, давала результаты, но надежды господина оправдывали только самые способные, да и то с годами – крепостному приходилось добывать знания упорным трудом.

М. Полтев. Плащаница, 1814. Икона из фондов музея-усадьбы «Архангельское»