Архелоги. Деревня. Полный вариант (СИ)

Георгий выпил молча, и занюхав хлебом, вытащил трубку и кисет. Семен, глядя на него, тоже вытащил трубку: - Давай твоего табачку попробую, - потянулся он к кисету друга.

- На, думаешь, жалко отравы для друга? - протянул кисет Жора и добавил, - Что делать дальше будем?

Жора вздохнул, посмотрел мрачно на друга и сказал глухо:

- Уходить нам придется! Пока до зимы еще есть время, можно успеть еще дом построить. Потому как я думаю, скоро здесь появятся гвардия или полиция и начнут расследование. Прикрывать Дженни никто не будет, у всех семьи, дети. А если ее возьмут, я ведь, сложа руки, сидеть не буду, и думаю, они тоже это понимают. Да и остальным достанется, за то, что скрывали. Поэтому лучше будет для всех, если мы уйдем.

Семен с тоской посмотрел на друга, он понимал, что Жора прав. Но вот так, на ровном месте потерять друга, это было выше его сил:

- Мы тоже с вами уйдем! - стукнул он себя кулаком в грудь, - вот Сэм поправится, тогда и пойдем!

- Не дури, Семен! Ты в этом вообще не замешен! Куда ты пойдешь? Да и мне нужен будет свой человек в деревне! Надо будет на днях сгонять в этот городок, присмотреться внимательней, скорее всего там придется осесть.

Так они сидели всю ночь. Говоря о планах на будущее, хотя какое тут будущее планировать? Вспоминали погибших или пропавших друзей и просто знакомых, сгинувших в таивших миллионах опасностей, лесу, поле или болоте. Самогон не забирал. Они уже допивали баллон, когда Семен с другом решили сходить во двор по одному неотложному делу. Стоя у соседского забора и поливая струей их смородину, слишком близко посаженную, он поднял голову и заметил, что стало рассветать. "Вот это посидели!" - мелькнула мысль. А когда уже стали подниматься на крыльцо, это же заметил и Георгий. Заявив, что он уже видит дверь на веранду, и пора будить жену. Хорошо Семен удержал его от этого поступка, сказав, что неплохо сначала посмотреть на часы. Когда они с Георгием нашли часы, и стали их рассматривать, количество стрелок у друзей было разным: у Семена было четыре, причем три больших и одна маленькая, а у Георгия была всего одна. Однозначно решив, что надо утром часы отремонтировать у Семена в кузнеце, они вырубились тут же за столом, сложив головы на руки. Но пробуждение было совсем не таким, какое они себе представляли...

Солнце поднялось совсем немного над горизонтом, когда Тамаре пришлось встать. Выпитый вчера самогон и чай сделали свое дело. Мочевой пузырь давил на мозг и тот дал команду ногам, что надо идти во двор. Встать-то, Тамара встала, но не проснулась. Как сомнамбула прошла она сквозь кухню, краем сознания заметив спящих мужиков за столом, мелькнула злорадная мысль, что и они сломались, не она одна! И так же ушла, затертая более важной мыслью о том, что надо успеть добежать, и туда она успела вовремя. На обратном пути, свежий воздух проветрил ей немного мозг, и тот стал более адекватно воспринимать окружающий мир. Вот тут Тамара и обратила внимание на какое-то шуршание за воротами. Полотно калитки, сделанное из сантиметрового железа, подалась под ее привычным напором и Тамара выглянула за нее, немного стесняясь того, что она стоит буквально на улице в одной "ночнушке". Выглянула - и застыла в ужасе.

Вся улица была покрыта живым ковром из муравьев. К ним во двор они не зашли по одной простой причине. У ворот валялось ведро с остатками керосина, которое вчера кто-то в темноте опрокинул, не заметив. И муравьи инстинктивно обходили неприятный запах. Через какое-то время они и в этот дом попадут, пусть и с другой стороны, но пока им хватало и других жертв. Над деревней стояла тишина, только шуршание миллионов лапок говорило о том, что Тамара находится не на кладбище. Но все шло именно к этому.

Визг, который она издала, потом не смогла бы повторить ни за какие деньги. Стекла в доме аж завибрировали, и муравьи, те, кто шел рядом с воротами, резко изменив маршрут, отскочили подальше. С грохотом, чуть не снеся дверь в хату, вывалились Семен с Георгием, еще пьяные, с шалыми глазами, но с автоматами в руках. И следом в одних трусах, включая Дженни, правда, в ночнушке, вывалилась с мансарды вся семейка. В трусах, но с оружием!

Тамара с белым лицом и дрожащими губами, не могла сказать ни слова, только рука ее дергалась и показывала куда-то за спину.

Георгий подскочил и начал трясти ее за плечи, крича, что с ней случилось. Она, прижавшись к нему на секунду, затем оторвалась от мужниного плеча и совершенно трезвым голосом просипела:

- Муравьи! Они вернулись!

Тут уже не выдержал Георгий: " Мля! Да когда же это кончится?" Рванулся к калитке, но Тамара, помня о том, что она там видела, закрыла собой дорогу.

- Встань вот на заборчик, - показала она на палисадник, - да глянь, аккуратно только, через верх. Ворота не вздумайте открывать!

Он поднялся, наступив на забор одной ногой, и выглянул. Потом соскочил и повернул посеревшее от страха лицо к дому: " Надо уходить! Прямо сейчас, все к катеру!"