Археология по следам легенд и мифов

Первое, что определили историки с лопатами, это обилие забытых оазисов и древних поселений вокруг них. Пустыня, овеваемая восточными легендами и знойными ветрами, в давние времена не везде была безжизненной. Люди пасли там стада коз, верблюдов, овец. Они охотились на оленей и львов. Добывали драгоценные камни, золото, медь. На севере Йемена археологи обнаружат десять участков с отвалами шлаков. Плавильные печи показали, что здесь перерабатывали добротную медную руду и умели делать бронзу. Отсюда слитки шли в страны Африки, Месопотамию и даже в Европу.

Одна находка оказалась весьма примечательной: небольшая каменная скульптура, в которой ученые увидели древнюю индоевропейскую Богиню-Матерь. Конечно, такое озадачило. Как ритуальная скульптура попала в эти южные края? Впрочем, и многие керамические черепки со специфическими орнаментальными украшениями были тут индоевропейского типа, близкого к шумерскому. Кроме того, все это найдено близ медеплавильной мастерской, а в ту пору удачливыми металлургами были как раз не бедуины, а оседлые племена другого этнического происхождения.

Здесь можно сослаться на мнение кандидата филологических наук В. Осипова. Он побывал в тех краях, исследовал проблему древних аравийских племен и считает, что Библия и Коран упоминают столицу государства Саба в период его расцвета в XI—X веках до н.э. Но цивилизация не складывается за день-два или даже за один век. Высокоразвитый сельскохозяйственный, торговый и культурный центр начал свое процветание как небольшая колония другого высокоразвитого государства. Скорее всего, это было ответвление цивилизации Дильмун на Бахрейнских островах и побережье Аравийского полуострова. Сам Дильмун, как установили совсем недавно археологи, был ответвлением цивилизации индоевропейцев-шумеров.

Вот так замыкается этот круг. Правда, в нем еще много до конца не ясного.

В очень старых арабских преданиях сохранились сведения о том, что на юге Аравийского полуострова когда-то жили люди с более светлой кожей, чем у бедуинов. Они были высокорослыми, добродетельными, мастерами на все руки, а в случае опасности мгновенно превращались в воинов-богатырей. Один из их богов носил имя Вауда и в своем ранге отвечал за водоснабжение земледельцев. Ну разве здесь не слышится индоевропейское слово «вода»?

^{Дощатые лодки пиратов Нан-Матола украшались перламутровыми пластинками, белыми раковинами и резными изображениями птиц-фрегатов. Этнографы увидели такие лодки на соседних островах Каролинского архипелага} 

Некоторым ученым все это позволило говорить о киммерийском следе в этом районе знойной Аравии.

Продолжая свои работы, группа горных инженеров и археологов на караванной дороге, проходящей сейчас через Саудовскую Аравию к Синайскому полуострову, наткнулась на следы большого города. Возведен он был во времена царицы Савской, а угас при Юлии Цезаре. В развалинах одного из храмов найдены религиозные символы Вавилона, Египта, Греции и ранних арабских культов. Сперва он был поселком для отдыха купцов, а при вавилонском царе Набониде превратился в город Тайма с крепостной стеной длиною в 12 километров. Город стоял на столь удобном торговом пути, что мог бы быть вечным, если бы не римляне…

Словом, жгучие исторические загадки начали раскрываться. Но разве экспресс-методом, украдкой что-либо разгадаешь? Надежды лишь на наше столетие, которое по прогнозам арабских астрологов должно стать веком Просвещения.

ВОЗВЫШЕНИЕ И ПАДЕНИЕ НАН-МАДОЛА

В эпоху Великих географических открытий испанские, португальские, голландские и английские моряки, возвращаясь из дальних плаваний, рассказывали множество невероятных историй о чудесах тихоокеанских островов. Ученые, как правило, считали эти истории обычными моряцкими побасенками и поэтому не поверили рассказу испанского капитана Альзаро Сааведра, который в 1529 году поведал об удивительном острове Понапе, лежащем между Гавайским архипелагом и Филиппинами. Капитан утверждал: на острове есть руины храмов, дворцов, непонятные крупные сооружения, каменные набережные. По его словам, заброшенный город отдаленно напоминал Венецию. Долгое время географы считали загадочный город на Понапе легендой, пока остров не посетил русский мореплаватель Федор Петрович Литке во время кругосветного плавания 1826—1829 годов на шлюпе «Сенявин». Он первым составил карты острова, описал таинственные руины Понапе и нанес на карту соседние острова.