Архетипы в сказках Х.К. Андерсена

Как клиентка, так и Русалочка чуть дальше по сюжету, когда горе-печаль с ними приключились, не пошли к родным за поддержкой и советом. Почему? Контакта с ними не было. Что бабка, что брат говорили: выбрось эту дурь из головы. И дело с концом. Поэтому клиентка пошла к психологу, аллилуйя, а Русалочка – к ведьме. Ладно, мы к этому еще вернемся.

Здесь важно сказать, что единственными близкими и любящими, принимающими, поддерживающими и помогающими были для Русалочки ее сестры, замещающие и маму, и папу. Вот такая программа и была вписана в глубину лимбической системы Русалочки на уровне нейронных связей. Мама – сестра. Папа – сестра. Тот, кто любит – сестра. Кого люблю – сестра.

Хорошо, когда много сестер, но психика ребенка (мы часто говорим об этом в разборах сказок) будет бесконечно нуждаться в материнской фигуре. И если мать с ее любовью, безопасностью и принятием в дефиците, то с одной стороны человек будет в бесконечном поиске того, кто дефициты закроет, а с другой, будет бессознательно реализовывать заложенную программу. Вот такая побочка эволюции и усложнения психики человека.

Опять забежали вперед, но вы сами видите, как все переплетено и взаимосвязано.

А что же дальше в сказке?

Пятнадцатилетие и выход в свет. И… тот самый, как снег на голову, эффект первой влюбленности.

– Вот и тебя вырастили! – проговорила вдовствующая бабушка-королева. – Подойди, нарядим тебя, как и сестер!

На голову принцессе она надела венец из белых лилий, в которых лепестки были половиной жемчужины. Для того, чтобы показать свой знатный род, бабушка приказала восьмерым устрицам прицепиться к хвосту девушки.

– Как это больно! – воскликнула русалочка.

– Ради красоты нужно терпеть! – сказала королева.

Русалочке хотелось сбросить с себя все эти украшения. Венец был очень тяжелым, да и красные цветы из ее сада шли ей куда больше. Но что поделать, нужно подчиняться!

В норме это должна быть третья влюбленность (об этом рассказываю в «Снежной королеве»). То есть, когда самая оглушительная подростковая влюбленность является третьей, а значит у тела, у психики есть уже «прививка», есть опыт соприкосновения с таким гормональным коктейлем, проще удержать (хоть частично) отлетающую черепицу с крыши.

А вот если третья влюбленность и есть первая, как у Русалочки… Как так вышло?

Во-первых, не было объекта, в который можно было влюбиться ранее.

Во-вторых, криво был пройден кризис половой идентификации.

И в третьих, дефициты держали в инфантильной, детской позиции психику.

И вот тогда это не ураган или цунами, от которых можно хоть как-то скрыться и спастись, – это сверхмощный взрыв!

В чем подвох именно такой влюбленности?

В неожиданности, непредсказуемости, когда именно тебя накроет гормональным коктейлем с крепостью чистого спирта.

Вот сидишь за одной партой с мальчиком второй год подряд, и вдруг Амур возьми, да и открой внутренние шлюзы. И практически в одночасье ты фокусируешься на нем. На том, как он красиво поправляет очки, как любезно предлагает тебе ластик, как очаровательно и забавно дает неверный ответ учителю, как метко бросает огрызок в мусорку. Ааах… и теперь мысли и грезы только о нем. Уроки и занятия музыкой побоку.

А давайте еще микролекцию, ведь об этом мы ни в первой, ни во второй книге не говорили подробно. Итак, как устроен механизм любви…

В первую очередь важно сказать, что через это яркое чувство мозг вознаграждает тело за то, что оно проходит такой непростой для человека период, как размножение. Понимаю, звучит приземленно, но наука упряма.

Первую стадию можно назвать «Вижу цель, в топку препятствия!»

Когда природа, тело, Амур «вдруг» решили, что пора размножаться, то кто в этот момент в поле зрения попал, – тот и «принц». Помните эксперимент с утятами? Кого или что увидели сразу после вылупления – тот и мамка.

Этот психологический механизм называется импринтинг.