Архипелаг чудовищ

Привести себя в порядок. — Ответный удар. — Артиллерийская дуэль. — На вулкане. — Яхта выпотрошена снарядами. — Машина останавливается. — Взрывы. — Конец корабля. — Идем ко дну! — В водовороте. — Все, что осталось от корабля. — Агония. — Плеск весел. — В плену!

Ужасные слова, произнесенные парижанином, будто даже не слишком взволновали девушек.

А что вы хотите! В конце концов ко всему привыкаешь! До такой степени, что самые невероятные и отчаянные ситуации превращаются в стертую монету. С начала этой, так сказать, прогулки друзья так притерпелись к опасности, что, кажется, уже не замечали ее.

Нелли тотчас пришла в себя.

— Да, конечно, это не так уж и важно, главное — пройти! А потом — взрываться так взрываться, не правда ли, Мэри?

— Конечно, мисс Нелли, вы правы, уж лучше взлететь на воздух, чем поджариваться на медленном огне, как только что у топок!

— О да! Я долго буду помнить свое кочегарство!

— Я предпочитаю пушку.

— Я тоже! Хотя и это вовсе не женское занятие.

— Как и работа кочегара, мисс Нелли!

— Еще бы! Боже, наверное, мы ужасно выглядим…

— Не считаете ли вы, мисс Нелли, раз это еще возможно, полезно было бы привести себя в порядок?

— И полезно, и приятно! Золотые слова, Мэри! Пойдемте скорей, пока мы еще не взорвались.

— Или не потонули…

— Или не поджарились…

— Мы уже прошли! — закричал Меринос, прервав этот странный разговор.

Действительно, яхта прорвала строй нападающих.

— Мы не нужны вам больше, Алекс? — спросила Нелли боцмана, по-прежнему склонившегося над штурвалом.

— Сейчас нет, мисс Нелли.

— Хорошо, спасибо!

Девушки бегом кинулись в каюту, а из люка машинного отделения уже поднимались тонкие струйки дыма, и сильно запахло горелым.

— Наш вертел работает, — отметил Тотор. — Смело вперед, и будь что будет!

— Go! Go ahead! — закричал Меринос, видя, что линия судов пройдена.

— Вперед, без страха! — снова призвал одержимый Тотор.

Со стороны противника раздался пушечный выстрел. Снаряд попал в носовую часть яхты и глухо взорвался, не причинив, однако, ущерба, если не считать дыры в обшивке правого борта.

— Hell damit! — в ярости воскликнул Алекс. — Попали в парусный трюм… загорится, как пакля.

— Ну и что! Еще неизвестно… а вообще-то, нечего волноваться, мы доплывем, я вам говорю! Такой корабль, с сотнями тысяч заклепок и болтов, живуч как кошка, ему нипочем огонь внутри и превращенные в решето борта.

— Возможно, — ответил Алекс, — вот только у меня руки чешутся разбить хотя бы одно из этих чертовых судов.

— Не лишайте себя этого удовольствия!

— All right… Мистер Гарри, пожалуйста, смените меня у штурвала и правьте прямо вперед. Хочу сыграть в кегли с пароходом под черным флагом.

В мгновение ока орудие было заряжено и подготовлено к открытию огня. Еще несколько секунд Алекс целился…

— Огонь! — скомандовал Тотор.

Бум!

Через три секунды фок-мачта[205] парохода внезапно осела и упала, как срубленная, посреди хаоса разбитых штагов[206], перепутавшихся рей, вырванных досок.

Алексу удался замечательный выстрел, которым гордились бы лучшие наводчики давних корсаров.

— Еще раз! — завопил Тотор.

— Снаряды кончились.

— Но есть в трюме…

— Нам и вдвоем не сдвинуть с места ящик. Закрыто на вертлюг[207], который нужно отвинчивать. Пойдемте, у меня есть ключ.

Но они не сделали и десятка шагов, как новый снаряд со стороны моря с грохотом обрушился на поворотный лафет орудия и разбил его вдребезги.

Пушка покатилась по палубе, глухо затрещавшей под ее весом, а осколки снаряда рассыпались огненным ливнем.

— Гром и молния, мы пропали! — воскликнул Тотор. — Там мачта, здесь пушка, вот что называется достойный ответ в споре!

— О, мистер Тотор, — проговорил в отчаянии Алекс, — я предпочел бы получить этот снаряд в живот!

— У вас случились бы выдающиеся колики, как скажет Меринос.

— Вы все смеетесь!

— Слезами горю не поможешь!

— Но нас обезоружили… Как жаль пушки! С нею я сбил бы этот проклятый черный флаг, как дохлую собаку! Просто сердце разрывается, когда видишь, во что она превратилась!

— Да, конечно, было бы прекрасно пустить ко дну этого «звездного пирата», как говорил отец. Но что поделаешь, на нет и суда нет, и раз мы еще движемся, нечего жаловаться.

— Послушайте, мистер Тотор, вы ведь механик?

— И горжусь этим.

— Ну хорошо, скажите откровенно, долго ли еще сможет работать машина?

— А почему бы ей не поработать?.. Там, внизу, все трещит, скрипит и рушится. Все переполнено горючим, перегрето до предела, все в избытке, как у человека, который, чтобы бежать быстрей, напился горячего пунша так, что чуть не лопается. Только следует договориться, что значит «долго». Допустим, что сейчас это означает несколько часов.

— Но у нас еще пожар в парусном трюме!

— Ну и что! Там горит себе потихоньку, ведь герметические люки задраены.

— Горит и уголь…

— Значит, два пожара. Но корабль большой, и есть чему гореть!