Архипелаг Грез

Вечером того дня, когда был сделан этот снимок, Тибор с Мелани снова поругались. Как оказалось, это была их последняя ссора, так что между ними все закончилось гневом. Тарент помнил свое разочарование, не то чтобы разочарование самой Мелани, но сосредоточенное на ней. Ему просто хотелось все бросить и каким-то образом вернуться в Англию. Он не мог больше выносить эту бесконечную убийственную жару, сцены отчаяния, самоуверенных и непредсказуемых боевиков, умирающих детей, угрозы, недоразумения и даже время от времени побои, не мог видеть женщин с синяками на бедрах, не мог терпеть полное отсутствие поддержки со стороны турецких властей, если таковые еще остались. Все твердили, что центральное правительство перестало существовать, однако благотворительные учреждения, финансировавшие их работу, должны были знать о случившемся. Одному в любом случае домой было не уехать, так что приходилось ждать эвакуации очередной группы сотрудников, но даже тогда он смог бы к ним присоединиться только вместе с Мелани. Тарент считал, что она ни за что не согласилась бы. Все зависело от того, когда с севера прибудет отряд новых волонтеров, однако пока не было ни единого намека, что кто-то в принципе приедет.

В тот вечер Тарент не сомневался, что им придется торчать в этой клинике до бесконечности. В определенном смысле он оказался прав, поскольку это оказалась их последняя ночь вместе. Гибель Мелани настолько деморализовала остальных медиков и волонтеров, что они прекратили работу, оставив местных жителей на растерзание жаре, засухе и ополченцам.

Ее тела так и не нашли. Она выскочила на улицу после ссоры, кипя от ярости, и буркнула напоследок, что хочет побыть одна. Тарент ничего не ответил и позволил жене уйти. Размолвки всегда больно ранили обоих, поскольку за всеми их различиями скрывались подлинные узы любви и давней привязанности.

Тарент так сильно хотел сбежать из госпиталя в том числе и потому, что жизнь тут разрушала их отношения с Мелани. Но в тот день, зная, что муж беспомощно наблюдает за ней, Мелани натянула бронежилет из кевлара поверх сестринской формы, взяла винтовку, фляжку с водой и рацию, следуя правилам, но при этом покинула территорию в самое опасное время суток.

Когда где-то поблизости раздался взрыв, сотрудники, как обычно, устроили перекличку, и тогда стало понятно, что Мелани нет на месте. Свидетелей нападения не нашлось, однако один из санитаров сообщил, что непосредственно перед взрывом заметил в том направлении яркую точку света, что-то в воздухе, чуть выше деревьев, такую ослепительную, что от нее заболели глаза. Все охранники и некоторые члены медицинской команды отправились на бронированных автомобилях узнать, что случилось. Тарент сидел в первом автомобиле и нутром чуял, что это, видимо, Мелани, что все уже кончено, но они обнаружили лишь выжженную почерневшую землю и никаких следов тела, так что сначала ее смерть посчитали неустановленной. Остался только странный гигантский шрам, вызванный взрывом, идеальный равносторонний треугольник, необъяснимый по форме для воронки, но ни крови, ни человеческих останков.

К концу следующего дня Тарент и все остальные понимали, что Мелани наверняка погибла. Даже если бы ей каким-то чудом удалось уцелеть во время взрыва, настолько мощного, что он, по-видимому, стер все в непосредственной близости, то она должна была получить сильнейшие травмы. Без медицинской помощи, без пресной воды и без защиты от дневной жары она бы просто не выжила.

2

Агенты из УЗД приехали на следующее утро. Они позвонили, сообщили, что через полчаса Тарент должен быть готов к выходу, и явились точно в назначенное время. Тибор все еще аккуратно запаковывал камеры, когда увидел, как перед домом остановился автомобиль.

Прощание с Гордоном и Энни Роско получилось куда более скомканным, чем им хотелось бы. Гордон пожал ему руку, а потом вдруг обнял, а Энни прижала к себе и заплакала.

– Мне ужасно жаль, что так случилось с Мелани, – пробормотал Тарент, снова растерявшись и не зная, как подобрать правильные слова или как сказать правду, и решил в итоге довольствоваться правдой: – Мы с Мелани все еще любили друг друга после стольких лет вместе.

– Я знаю, Тибор, и верю тебе, – тихо ответила Энни. – Мелани всегда говорила то же самое.

Тарент присоединился к агентам, ожидавшим его в машине. В этот раз за ним присматривали двое: мужчина в сером деловом костюме и женщина, закутанная в паранджу. За рулем сидела еще одна женщина, отделенная от основного салона стеклом. На дипломате, лежавшем на полке позади пассажирских кресел, красовалась эмблема УЗД, единственная зацепка, позволяющая идентифицировать этих людей.

Во время поездки мужчина не обронил ни одного неосторожного слова, а женщина и вовсе молчала. Бóльшую часть времени она сидела лицом к Таренту, рассматривая его непроницаемым взглядом из своего кокона. Вскоре после того, как они отъехали от дома Роско, мужчина решил проинструктировать Тарента.