Архистратиг Михаил

— Но я знаю причину, почему вы ненавидите Рауля...

— Нет, вы не знаете ее! — резко оборвал ее Михаил. — Вообще вы глубоко заблуждаетесь. Я не искал ссоры с графом, и если потребовал его к ответу, то он сам вызвал меня на это. Да, вражда между нами существует, но она коренится в том, о чем вы не имеете ни малейшего понятия и что не имеет ни малейшей связи с нашим разговором в Санкт-Михаэле!

— С того часа мы стали врагами, не отрицайте этого, капитан Роденберг! К чему мы будем играть в прятки друг перед другом? От всех чувств, которые вы излили тогда передо мной, осталась, уцелела одна только ненависть — об этом мне следовало подумать, когда я воззвала к вашему миролюбию! Да, на великодушие ожесточенного врага нечего рассчитывать!

— А в чем прикажете мне проявить это великодушие? — глухо спросил Михаил. — Уж не должен ли я щадить графа в поединке, зная, что ко мне он будет беспощаден? Для мученического венца я не создан! Но еще раз повторяю вам, графиня, что вы неправы, приписывая мне мелочную, низкую мстительность. Дайте мне возможность примирения, при которой моя честь не пострадает, и я откажусь от поединка. Но я не верю в существование такой возможности, и, чем бы ни кончилось это дело, все равно оно сделает нас с вами врагами, если даже мы ими и не были до сих пор. Впрочем, может быть, так и лучше!

Он поклонился и вышел из комнаты.

Тем временем празднество шло своим чередом, и вскоре многие стали разъезжаться. Михаил тоже хотел последовать их примеру, но, в то время как он шел по залу, его остановил оклик генерала Штейнркжа:

— Капитан Роденберг, на несколько слов!

Михаил удивленно взглянул на своего начальника.

За весь вечер граф Штейнрюк в первый раз удостоил заговорить с ним. Но, подчиняясь безмолвному указанию графа, он отошел с ним в сторону. Тут Штейнрюк сказал:

— Мне нужно поговорить с вами. Завтра в девять часов утра потрудитесь пожаловать ко мне.

— Это — приказ по службе, ваше высокопревосходительство? — спросил Михаил.

— Считайте его таковым; во всяком случае я не принимаю никаких отговорок и непременно рассчитываю видеть вас в назначенный час. Между прочим, если вы поставлены в необходимость принять какое-либо решение, то прошу вас отложить это до нашего разговора. Я позабочусь, чтобы то же было сделано и... другой стороной!

Сказав это, граф Штейнрюк кивнул головой и направился к дверям, где его поджидала вся семья. Михаил видел, что Герта озабоченно подошла к генералу, и понял, что она все-таки вмешалась в это дело и обратилась к авторитету деда. Но выражение лица молодого офицера ясно показывало, насколько мало он расположен подчиниться этому авторитету.

Глава 19

На следующий день утром генерал Штейнрюк обрушился на Рауля целой бурей негодования.

— Да ты совсем с ума сошел, что ли! — сказал он ему между прочим. — Ты непременно должен был искать ссоры с Михаилом Роденбергом? Я понимаю еще, если бы все это произошло под влиянием внезапной вспышки раздражения, но по всему, что слышала Герта, видно, насколько твое поведение было предумышленным!

— Было несчастной случайностью, что Герта оказалась как раз в соседней комнате! — ответил Рауль, стоявший перед дедом с мрачным, упрямым выражением лица. — А что ей пришло в голову сообщить тебе об этом, это с ее стороны...

— Самый разумный шаг, какой только можно было предпринять в данном случае! — договорил за него Штейнрюк. — Другая накинулась бы на тебя со слезами и мольбами и ничего не добилась бы, ибо раз дело зашло так далеко, то ты один не можешь пойти назад. Твоя невеста обратилась ко мне в совершенно правильном предположении, что только я один смогу предотвратить дуэль. В этом: она не ошиблась — дуэль никоим образом состояться не может!

— Это — вопрос чести, где я не признаю над собой чужой воли! — пылко возразил Рауль. — Кроме того, это мое частное дело.

— К сожалению, нет, иначе я сам предоставил бы делу идти своим путем, потому что ты — не мальчик и должен уметь сам отвечать за свои поступки. Но эта ссора самым неприятным образом затрагивает наши семейные интересы. Неужели тебе не пришло в голову, что благодаря этой дуэли на свет выплывут такие отношения, которые мы во что бы то ни стало хотели держать в тайне?

— Не думаю, чтобы это было неизбежным следствием! — неуверенно ответил Рауль, видимо, пораженный доводом дела.