Архитекторы интеллекта. Вся правда об искусственном интеллекте от его создателей

Меня вдохновляют разработки когнитивистов и психологов о том, как мы воображаем вещи, которых никогда не видели, строим планы и осуществляем их, решая всё новые задачи. Эти разработки показывают, каким образом при обучении применяются ментальные модели: строятся, уточняются и отлаживаются. Наш интеллект годится не только на обнаружение шаблонов в больших данных, он позволяет намного больше.

М. Ф.: Это то, чем вы в последнее время занимались, работая с детьми?

Дж. Т.

: Да. Я не считаю свой способ единственно подходящим для построения ИИ-системы, подобной человеку. Но на данный момент это единственный известный нам работающий способ, заодно решающий ряд величайших научных вопросов всех времен о нашей идентичности и понятии «человек».

М. Ф.: Нейронные сети изменили сферу ИИ, но в последнее время часто критикуется ажиотаж вокруг глубокого обучения. Высказываются даже предположения о возможности новой «зимы ИИ». Рассматриваете ли вы глубокое обучение как основной инструмент для продвижения вперед?

Дж. Т.: То, что большинство людей считает глубоким обучением, это один из инструментов в целом наборе. Многие специалисты по глубокому обучению это прекрасно понимают. Но этот термин уже вышел за рамки своего первоначального определения.

М. Ф.

: Вместо технического определения, включающего конкретные алгоритмы, такие как метод обратного распространения или градиентный спуск, я бы охарактеризовал глубокое обучение в широком смысле как любой подход, использующий сложные нейронные сети с большим количеством слоев.

Дж. Т.: Для меня использование нейронных сетей с большим количеством слоев тоже всего лишь один инструмент из большого набора. Этот вид глубокого обучения прекрасно подходит для задач распознавания образов, речи, объектов, а также для решения задач, которые можно свести к распознаванию.

Например, исследователи ИИ долгое время не понимали, что задачу воспроизведения игры го можно решить, используя подходы к распознаванию образов. Методы глубокого обучения находят в структуре игрового процесса шаблоны, которые невозможно обнаружить человеку. Но задачу создания сильного ИИ невозможно свести к распознаванию образов.

М. Ф.

: Вы пытаетесь преодолеть ограничения?

Дж. Т.: Да, я ищу другие виды инженерных инструментов: графические модели и байесовские сети. Эти вещи имели большое значение, когда я начал работу в сфере ИИ. Одним из самых важных ученых эпохи «символического ИИ» был Джуда Перл. Тогда, разочаровавшись в символическом интеллекте, вместо статистического подхода все занялись нейронными сетями. Но мне это кажется некорректным, потому что формальные системы подчеркивали силу символических рассуждений и абстрактных языков. К счастью, сейчас начались попытки собрать воедино лучшие идеи из различных парадигм.

Исследования в сфере ИИ можно разделить на три периода – символический, вероятностно-причинный и период нейронных сетей. Это три варианта представлений интеллекта в цифровом виде. У каждого из них были взлеты и падения, просто самый большой успех обеспечили нейронные сети.

М. Ф.

: Вы стремитесь к гибриду из нейронных сетей и других, более традиционных подходов?

Дж. Т.: Такие гибриды уже существуют, например, вероятностное программирование. Пока этот инструмент не ассоциируется с ИИ настолько же плотно, как нейронные сети.

В сфере ИИ термины постоянно переопределяются, и хочется сказать, что вероятностные программы примерно так же связаны с вероятностью, как нейронные сети с нейронами. Способы, которыми сейчас используют нейронные сети, выходят далеко за рамки любого нейробиологического процесса. Фактически они давно уже работают с идеями из вероятностных и символических программ. Более того, вероятностные программы приближаются к такому же виду синтеза, только с другой стороны. Потому что для представления здравого смысла нужны не только вероятностные рассуждения, но и абстрактные символические компоненты. Ведь предметные знания – это не просто обмен числами, как в теории вероятностей. Их нужно выражать символами, будь то математика, программирование или логика.

М. Ф.: И вы сконцентрировались на этом подходе?