Архитекторы нового мирового порядка

Конечно, такая вопиющая несправедливость не может продолжаться вечно, однажды она обязательно приводит к массовым протестам и восстаниям, свергающим в конце концов систему угнетения. И никакая иностранная помощь не в состоянии предотвратить этот процесс, хотя еще и бытует немало наивных иллюзий и проектов, как перераспределить ресурсы в международном масштабе, чтобы за счет благотворительности ускорить модернизацию и развитие отсталых районов мира. Мне даже приходилось слышать, что это, мол, обойдется недорого, что, например, защита от малярии одной семьи в Азии стоит меньше, чем модная стрижка в Нью-Йорке…

Многие американцы и европейцы и сейчас совершенно искренне верят, что даже при небольших затратах богатые страны могут сотворить чудеса. Сострадание — вещь важная, и никто с этим не спорит. Но как много на свете людей, спасенных от малярии и других болезней, но вынужденных затем по-прежнему влачить жалкое существование, обреченных на лишения, невежество и унижения!

И я постоянно спрашивал себя, что же можно сделать, чтобы искоренить вопиющую несправедливость и пороки человеческого общества. Не находя ответа на этот вопрос, я однако не сомневался в необходимости поиска кардинально новых подходов к основным человеческим проблемам и более эффективного управления действиями, направленными на их решение. И моим заветным желанием стало участие в такого рода деятельности.

* * *

Хотя я не мог позволить себе оставить постоянную работу в фирме «Фиат», мне хотелось иметь свободное время, которое я мог бы посвятить осуществлению зародившихся замыслов. Мое положение в фирме и отношения с главой компании Витторио Валлеттой помогли мне выработать приемлемое решение. Валлетта отличался исключительной преданностью «Фиату», ее можно было сравнить разве что с преданностью испанского монаха Иезуитскому ордену. Отдав «Фиату», по моим подсчетам, более 120 000 часов своей жизни, Валлетта превратил его в одну из самых сильных европейских компаний.

Я пришел на «Фиат», когда был еще совсем молод, и тоже работал там, не жалея сил, заключал контракты, завоевывал рынки, воспитывал персонал и добывал прибыли в самых различных уголках мира. В то же время я был не совсем обычным администратором и не вполне «вписывался» в аппарат компании. Проявив независимость взглядов в годы Сопротивления, я упрочил затем свою самостоятельность в ходе создания отделения «Фиата» в Латинской Америке (не копируя при этом в точности структуры головной фирмы). Мои взгляды на то, как надо управлять современной корпорацией, были, возможно, слишком современными и неортодоксальными по сравнению с твердым, но консервативным стилем управления, принятым в «Фиате». И многие из моих коллег были бы совсем не прочь от меня избавиться. Валлетта же, напротив, хотел, чтобы я остался. Этим я и воспользовался. В дружеских дискуссиях мы без труда пришли к окончательному соглашению о том, что мне предоставляется возможность использовать (в разумных пределах) по своему усмотрению определенную часть своего времени, при условии что моя побочная деятельность не будет идти вразрез с работой в фирме.

Этот договор сохранил силу и при преемнике Валлетты, Джовани Аньелли — члене семьи, контролирующей «Фиат». Аньелли обладал острым, пытливым умом. Будучи сам человеком широких взглядов, обожающий путешествовать по свету, он легко меня понял. Я глубоко благодарен ему, «Фиату», а также и «Италконсульту», который тоже потом присоединился к этому соглашению, за ту свободу, которую они мне предоставили. Без этой столь необходимой для меня тогда самостоятельности моя общественная деятельность, к которой я как раз тогда только приступал, была бы существенно затруднена.

«Атлантическое развитие»

Прошло немало времени, пока все это действительно заработало, но в тот момент я достиг своей первой цели и мог приступить к поискам путей осуществления своих замыслов.

Мне представился благоприятный случай начать деятельность в этой области в конце 1962 года. Два прогрессивных американских сенатора, Джэкоб К. Джэвитс и Хьюберт X. Хамфри, собирались тогда организовать компанию и учредить механизмы управления, которые способствовали бы перестройке частного предпринимательства в Латинской Америке. Меня спросили, не соглашусь ли я встать во главе этого проекта. Идея поиска новых путей развития целого континента привлекла и вдохновила, однако меня несколько смутил столь явный акцент на частную инициативу. Проработав всю жизнь в частной промышленности, я никогда не разделял ту точку зрения, которая связывает с частными предприятиями разумное и надежное управление экономикой в целом.