Архитектура Петербурга середины XIX века

Ф. М. Достоевский в своих «Маленьких картинках» воспроизвел некую типическую сценку, наглядно раскрывающую характер взаимоотношений между архитектором и домовладельцем, сложившихся в эпоху капитализма: «Дожевское-то окно ты мне, братец, поставь неотменно, потому чем я хуже какого-нибудь ихнего голоштанного дожа; ну, а пять-то этажей ты мне все-таки выведи жильцов пускать; окно — окном, а этажи чтоб этажами; не могу же я из-за игрушек всего нашего капиталу решиться»^[240].

Конечно, крупные, авторитетные мастера архитектуры в своем творчестве пользовались относительно большей свободой и самостоятельностью. Но значительная часть архитекторов, выполнявших частные заказы, оказывалась нередко именно в таком положении, которое обрисовал Достоевский, и это предопределяло характер массовой продукции жилищного строительства капиталистической эпохи.

В тех случаях, когда домовладелец требовал более дешевой отделки, появлялись дома с простыми и лаконичными фасадами, в оформлении которых использовались упрощенные варианты того или иного исторического стиля. В такой «переаранжировке» стилевых прототипов петербургские архитекторы середины XIX века проявили определенную профессиональную гибкость, а нередко и подлинное мастерство. Например, архитектор Н. П. Гребенка, специализировавшийся на быстрой постройке недорогих и экономичных доходных домов, дал интересные образцы предельно упрощенной трактовки неоренессансных мотивов в виде системы плоских поэтажных лопаток (первые этажи при этом обрабатывались несложным рустом). Два таких дома были построены им в 1849–1850 годах: один из них находится на углу улицы Желябова и Конюшенного переулка, другой — дом Вельша на Екатерининском канале (ныне канал Грибоедова, 17); он был спроектирован в соавторстве с архитектором А. И. Ланге.

Своеобразный стилистический вариант отделки фасада, переходный от позднего классицизма к неоренессансу, с наличниками как классицистического, так и ренессансного типа («брамантовы окна»), использованный архитектором Г. А. Боссе в начале 1840-х годов в архитектуре нескольких особняков, затем стал применяться им и в оформлении фасадов доходных домов (дом Гарфункель, выходящий своими фасадами на Кокушкин переулок, Садовую улицу (дом № 47) и канал Грибоедова, 1844–1845 гг.)[241]. Вслед за Боссе этот прием использовали и другие архитекторы — например, архитектор Б. Спиндлер в отделке фасадов дома № 17–19/63 на углу 18-й линии и Большого проспекта Васильевского острова, построенного в 1843–1844 гг.

^[242] (см. с. 318).

Характерными образчиками схематизированного варианта безордерной разновидности неоренессанса могут служить фасады доходных домов «лампового мастера» С. О. Китнера на Исаакиевской площади, 7 (надстроен архитектором Н. Е. Ефимовым в 1847 году с сохранением конструкции стен нижних этажей и их отделки^[243]

), и дом наследников сенатора Пущина на Большой Конюшенной улице — ныне улице Желябова, 5 (архитектор Д. Б. Гейденрейх, середина 1840-х годов^[244]).

Иной прием компоновки фасада иллюстрирует доходный дом купца Константина Глазунова (отца композитора) на Казанской улице (ныне улица Плеханова, 10), построенный в середине 1850-х годов архитектором Г. М. Барчем^[245]. В первом этаже устроены широкие витрины, простенки между которыми декорированы парными пилястрами (прием, повторяющий аналогичное решение, использованное П. Жако в его собственном доме); верхняя часть фасада имеет наличники классицистического типа — по отношению к архитектуре середины 1850-х годов это можно расценивать как пример своеобразного запоздалого классицизма.

Мотивы неоренессанса в конце 1840-х и в 1850-х годах стали стремительно распространяться в архитектуре доходных домов. Один из лучших примеров — дом барона А. Б. Фитингофа, занимающий северный участок квартала на правом берегу Мойки (дом № 100), между Крюковым каналом и улицей Глинки. Он был построен в 1855–1856 годах архитектором К. К. Андерсоном^[246]. Оформление фасадов мотивами венецианского ренессанса, несомненно, было подсказано тем, что здание стоит на перекрестке каналов: ренессансные мотивы его фасадов, в том числе и головы дожей в круглых нишах — тондо, вызывают отчетливые ассоциации с архитектурой Венеции.