Архитектура Петербурга середины XIX века

Специальное постановление Государственного совета, «высочайше утвержденное» в 1844 году, лимитировало высоту вновь возводимых и надстраиваемых зданий. Высота карниза здания от земли не должна была превышать 11 сажен — 23,4 метра (т. е. высоты карниза Зимнего дворца). На узких улицах высота здания могла быть не более ширины улицы. На перекрестках улиц, имеющих разную ширину, разрешалось высоту угловых домов выбирать в соответствии с шириной более широкой улицы, «хотя бы высота сия превосходила ширину одной из улиц».

Строительными правилами предписывалось обязательное «рассмотрение проектов на все без изъятия общественные и партикулярные здания и другие постройки», с тем «чтобы каждое строение в красоте, приличии и правильности соответствовало общему для города предположению»^[253]. Теоретически это положение продолжало градостроительную политику первой трети XIX века, но на практике оказывалось, что ансамблевый подход к решению архитектурных задач, свойственный эпохе классицизма, стал в середине XIX века сменяться иным, в котором все большее значение приобретала личная воля заказчика или архитектора.

Определенные изменения произошли и в системе административной апробации и утверждения архитектурных проектов.

В 1832 году было создано Главное управление путей сообщения и публичных зданий, которое соединило в себе руководство и дорожно-транспортным, и гражданским строительством в стране. «Комитет строений и гидравлических работ», учрежденный в 1816 году и рассматривавший проекты всех зданий в Петербурге, и Строительный комитет Министерства внутренних дел, осуществлявший контроль над строительством, в 1842 году влились в Главное управление путей сообщения и публичных зданий: с этого времени оно стало ведать всей строительной деятельностью в Петербурге, территория которого считалась «первым округом путей сообщения». Все проекты новых зданий в Петербурге рассматривались и утверждались в правлении «первого округа путей сообщения», во главе которого стояли инженеры-путейцы. Соединение в одном административном органе инженеров и архитекторов было велением времени: в середине XIX века заметно увеличивается объем строительства различных зданий и сооружений, связанных с нуждами промышленности, торговли и транспорта.

Проекты наиболее важных и ответственных построек подавались на «высочайшее утверждение» Николаю I. Он визировал проекты всех административных, общественных и культовых зданий, возводившихся в Петербурге, а также проекты дворцов, особняков и вилл членов императорской фамилии и царедворцев. Кроме того, на «высочайшее утверждение» полагалось представлять проекты фасадов доходных домов и особняков, которые собирались строить на центральных площадях и улицах Петербурга. В архитектуре, как и в других областях общественной жизни, страны, Николай I стремился ввести жесткую дисциплину. «Высочайше утвержденный» проект приобретал силу закона, и отступления от него строго наказывались.

Завершение ансамблей центральных площадей и улиц

Архитектурный облик центра русской столицы, сложившийся к концу первой трети XIX века, в итоге творческой деятельности нескольких поколений зодчих и строителей, приобрел ту гармоническую законченность и соразмерность, которые вызывали восторги современников и продолжают восхищать и в наши дни.

Ансамблевый характер застройки, столь ярко воплотившийся в деятельности петербургских зодчих эпохи классицизма, сохранялся, хотя и с не столь широким размахом, в творчестве ряда архитекторов следующего поколения. В 1840-1850-х годах в целостное созвездие ансамблей центра Петербурга, возникшее на протяжении XVIII века и в первой трети XIX века, были внесены некоторые дополнения.

В 1840-х годах был завершен ансамбль Дворцовой площади. Как уже говорилось, по проекту А. П. Брюллова в 1837–1843 годах на восточной ее стороне было возведено здание Штаба гвардейского корпуса. Главный фасад Штаба гвардии Брюллов спроектировал в формах классицизма, но в очень сдержанной, спокойной и несколько суховатой их трактовке. Он отказался от сильных архитектурных и скульптурных акцентов: постройка Брюллова, декорированная равномерно расставленными полуколоннами ионического ордера, воспринимается как своего рода аккомпанемент в той мощной архитектурной симфонии, которую разыгрывают в ансамбле площади его главные компоненты, созданные Ф.-Б. Растрелли, К. И. Росси и О. Монферраном.