Архив еврейской истории. Том 13

До сих пор управляющими всех рудников, за единственным исключением прииска барона Гинцбурга, являются доморощенные техники, ведущие дело в духе своих отцов и по перенятому у них шаблону и не желающие ничего слышать ни о каких новшествах, если их к этому не принуждают. При этом они со спокойной совестью безрассудно тратят крупные суммы и совершают вопиющие преступления в техническом отношении. Если же инспектирующий рудник горный инженер вежливо указывает им на совершаемые ошибки, его замечания принимаются как тяжелое оскорбление[265]

.

В письме от 20 августа 1891 года Обручев пишет о прииске «Гинцбурга и Ко» как об одном из «наилучших», где работы ведутся «не по старой хищнической системе, но недра земли разрабатываются по правилам новейшей техники рука об руку с геологическими изысканиями»[266]

.

В начале 1890-х годов банкирский дом «И. Е. Гинцбург» переживал кризисный период. В 1892 году Гораций Гинцбург обратился за помощью к правительству, однако министр финансов И. А. Вышнеградский отказал в ссуде 1,5 млн рублей. Была образована администрация по делам банкирского дома, так что пришлось даже продать часть имущества[267]

. Тогда же Г. О. Гинцбургом было принято решение о вовлечении Альфреда в управление золотодобывающими приисками и посылке его в район приисков «Лензото» в Олекминско-Витимской тайге, с тем чтобы он прошел все ступени приисковой службы. Альфред Гинцбург впервые отправился на Ленские прииски летом 1892 года, однако «дозволительное свидетельство на производство золотого промысла в Восточной Сибири» было получено им еще 4 февраля 1889 года (№ 582)[268]

, и это говорит о том, что мысль о приобщении Альфреда к золотодобыче возникла у Г. Е. Гинцбурга гораздо раньше.

Сохранилось письмо Альфреда к брату Давиду с приисков (Сухой Лог) от 21 ноября 1892 года на французском языке: