Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Я убежден, что вопрос превосходства одной рысистой лошади над другой в большинстве случаев есть вопрос чистоты ее происхождения. Важен также процесс продолжительной подготовки ее предков в строго определенном призовом направлении, а кроме того, организация хорошего питания, ухода и воспитания – словом, культурной работы с лошадьми. Что же касается беспородных лошадей (под этим я разумею недостаточно фешенебельное происхождение, заурядное происхождение и не вполне рысистое происхождение), то, несмотря на выказанную некоторыми из них на ипподромах очень хорошую резвость, в заводе такой материал чрезвычайно ненадежен. Такие рысаки по большей части быстро сходят со сцены, ничего выдающегося после себя не оставив. По моему глубокому убеждению, к которому меня привело не только теоретическое изучение вопроса, но и практическая работа в заводе, все истинно первоклассное и великое в рысистой породе всегда выходило, выходит и, вероятно, будет выходить из тех знаменитых женских семейств, которые прославились созданием великих рысаков. К этим орловским корням восходят родословные лучших моих маток, и они, как нить Ариадны, неизбежно приводили меня в Хреновое, к знаменитым женским семействам. Наконец, есть категория маток, которые сами бежали посредственно или же происходили от посредственно бежавших кобыл, но, благодаря наличию в их родословных имен нескольких хорошо бежавших кобыл, давали превосходный приплод. Их отнюдь не следует избегать при покупке заводского материала, и я рекомендую их покупать. Кобыл, которые имели тяжелую призовую карьеру, можно покупать, но с большою осторожностью, учитывая, что такие кобылы могут вовсе не жеребиться либо давать, особенно вначале, малоудовлетворительных детей. Если к тому же такая кобыла нехороша по себе, например кониста, узка, высока на ногах, то ее ни в коем случае не следует брать в завод.

У меня был большой опыт работы со старыми кобылами. Я должен объяснить, почему покупал так много старых кобыл. В то время когда я создавал свой завод, купить знаменитую рысистую заводскую матку было почти невозможно, приходилось либо брать то, что предлагали, либо же совсем отказываться от покупки. Старых знаменитых кобыл продавали охотно, и я в надежде получить от этих маток хотя бы по одной кобылке их покупал. Взгляд этот по существу верный, но я не могу рекомендовать такие действия другим начинающим коннозаводчикам, потому что это дорого и невыгодно. Дело не в цене, а в том, что такие кобылы жили иногда год, два, три и ничего не давали заводу, а содержание их стоило немало. Сколько у меня перебывало этих знаменитых старух – и Баядерка, и Победа, и Валторна, и многие другие! Я лишь напрасно потерял время и деньги, не говоря уже о разочаровании. Бывало, наступает осень – и мы с Ситниковым начинаем гадать, жеребы ли мои старухи или опять холосты…

Многие упрекали меня в том, что я чересчур часто покупаю кобыл, а стало быть, разбрасываюсь. Упрек этот справедлив лишь отчасти. Я действительно ежегодно покупал кобыл, потому некоторые охотники называли меня коллекционером. Конечно, я коллекционер по натуре и кое-каких маток купил, желая иметь в своем заводе определенные крови, без которых можно было и обойтись. Но это стремление не выходило за известные рамки. Я не получил знаменитого завода по наследству, как, например, Н. В. Телегин, а должен был сам его создать. Поэтому в первую очередь передо мною встал вопрос о создании ядра хороших заводских маток – элиты завода, как теперь принято говорить. Таких маток, естественно, никто не продавал, и мне пришлось купить очень много кобыл, чтобы из них опытным путем создать эту элиту. В конце своей деятельности я этого добился. Избранный мною путь оказался дорогим, но верным. Конный завод, созданный охотником и знатоком, всегда является отпечатком его взглядов, его знаний, его вкусов. Понятно, что, любя, изучая и зная рысистую лошадь, я хотел создать у себя в заводе известный тип лошадей и достигнуть в массе определенного уровня резвости. Насколько это удалось – судить, конечно, не мне.

Я очень строго давал заводское назначение молодым кобылам своего завода. Теперь я считаю это одной из основных ошибок. В свое время я немало писал о том, что заводы Родзевича, Оболенского, Щёкина и Телегина прославились только тогда, когда в завод регулярно стали поступать собственные заводские матки. К сожалению, у себя в заводе я как бы забыл это положение, потому и выпустил из завода ряд превосходных кобыл. Это относится главным образом к дочерям Недотрога и отчасти к доче рям Громадного. Таким дочерям Недотрога, как, например, Засада, Гиль дян ка 3-я и Гусыня, надо было обязательно дать заводское назначение, и нет сомнения, что эти кобылы оправдали бы себя. Я будто забыл основное правило заводской работы, которое сам же пропагандировал в печати. Следовало работать постепенно, то есть своим молодым кобылам давать заводское назначение, затем, в следующем поколении, стремиться вывести еще лучших кобыл и лишь тогда продавать их матерей.