Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Мы старались, насколько это возможно, быть зоотехнически точными. Если та или иная фотография вызывала у нас сомнения, мы оговорили это в примечаниях. Большая часть фотографий предоставлена фотофондом Музея коневодства Академии им. К. А. Тимирязева; эти снимки мы сверили с таблицами, помещенными в книге В. О. Витта «Орловская рысистая порода в историческом развитии ее линий», с описаниями В. И. Коптева из книги «Материалы к истории русского коннозаводства», с описаниями и родословиями лошадей, опубликованными в воспоминаниях Я. И. Бутовича. Кроме того, использованы иллюстративные материалы из альбома, изданного к 75-летию Императорского Московского общества поощрения рысистого коннозаводства (1909).

Сделать это было необходимо. В подписях фотофонда встречаются расхождения с литературными источниками, что, конечно, неизбежно во всякой большой картотеке. Например, имеется следующая подпись к фотографии серого жеребца: «Крутой завода Ершова», хотя Крутой был вороным, а серым – Крутой 2-й, его сын, но он совершенно не похож на лошадь со снимка. Скорее всего, Крутой на снимке – сын либо Кряжа, либо Удара. Нередко подписи к снимкам фотофонда столь кратки, что трудно устанавливать личности лошадей. Если под фотографией замечательного жеребца стоит подпись «Ворожей», то он может быть одним из двух одинаково знаменитых Ворожеев: от Чародея завода А. А. Болдарева или от Гранита завода графа К. К. Толя (Гранит Толя был продан во Францию и стал одним из родоначальников французского рысака). Если под фотографией жеребца стоит подпись «Паша 1877 г. р.», то это может означать, что перед нами изображение отца Зенита или деда Ветрогонки, поскольку оба эти Зенита родились в указанном году. Таких случаев немало.

В первом десятилетии XX века на столичных ипподромах бегали 42 Сокола, не менее 20 Чародеев, Бедуинов и Гранитов, 11 Питомцев и 5 Ночек 2-х. «Ну что, например, за имя Зенит

, кому оно может прийти в голову? А стоило лишь появиться знаменитому Зениту кн. Вяземских, как нашлись подражатели и набралось уже девять Зенитов» (Н. Авд. Имена рысистых лошадей. Конский спорт, 1915, № 188).

Вот о чем следует сказать отдельно и подробно. Далеко не все фотографии, которые мы используем, прямо иллюстрируют текст «Архива сельца Прилепы». Во втором томе воспоминаний Я. И. Бутовича («Лошади моей души») мы опубликовали первые 12 тетрадей, написанные автором в тульской тюрьме. В этих тетрадях были многочисленные варианты подборов к приплодам, рожденным в Прилепах в 1920-х годах. Мы понимали, что эти тетради представляют собой отдельную книгу, но не были уверены, что появится возможность издать другие рукописи Бутовича, поэтому опубликовали тетради подряд, по авторской датировке. А эти 12 тетрадей – первые, которые он написал в тюрьме. Арест прервал работу над рукописью «Архива сельца Прилепы», и фактически эти тетради являются продолжением «Архива…». При издании «Архива…» мы опубликовали фотографии прилепских приплодов 1920-х вместе с дореволюционным приплодом завода Бутовича.

Я. И. Бутович не раз указывает в «Архиве…», что свои заводские очерки он ограничивает по времени 1917 годом и приплод следующих лет не рассматривает. Иллюстрируя книгу, мы не выполнили этого условия автора по одной простой причине: Бутович был арестован и не смог издать свою книгу самостоятельно, как задумывал. В тексте много свидетельств тому, что автор готовил издание для современников, и ограничение рассказа 1917 годом не повлияло бы на восприятие тогдашнего читателя. Но для большинства современных читателей лошади 1920-х годов – это давно прошедшая история, хотя именно они стали мостом от утерянной «Матушки-рыси» к нисходящим орловским поколениям советского времени. Нынешнему читателю легче представить себе лебединую ветвь Крутого 2-го, он может, например, вспомнить Улова и его потомство. С 1920-х сменилось много лошадиных поколений, поэтому, исходя из идеи автора, мы сочли себя вправе проиллюстрировать книгу фотографиями не только предков рысаков, о которых пишет Бутович, но и некоторых их потомков, – тех, кого он, возможно, никогда не увидел, но в которых верил.