Архив Смагина. Часть 3

Ведь я – никто, по сути. Не совсем. Никто, но близок к генералу, вхож, пользуется особым расположением. С точки зрения стороннего наблюдателя – особа в фаворе: сегодня волонтёр, а завтра… Поэтому возможны частные поручения, которые для всех других, в том числе кадровых, – тайна большая есть. Были такие поручения, намёки? Нет. А могли ли они быть? Могли. И сторонний наблюдатель так думает. По голове хорошо дали, от души, сознание раздваивается! Думаем, думаем.

Как там Корнеев сказал? «Некто». Этот некто устраняет Глоту руками конторы. Зачем? Замкнуть систему на себя? Возможно. Но тогда этот некто уже должен, хоть косвенно, но обозначиться. Может это решительный борец за права человека? Поставил перед собой задачу ограниченную задачу – разрушить преступную структуру. Просто разрушить – без какого-либо продолжения. И такой мотив нельзя сбрасывать со счетов. Но как он смог задействовать контору. Случай подвернулся? Таких случаев не бывает. Нет, не катит.

Почему я генерала не спросил? Ну, подменил телефон злодей-некто – тот же, кстати, курьер, а потом сделал ноги. Ну, молодец! Но телефон или новую начинку надо было подготовить заранее. С каким апломбом он заявил: «Телефон передал курьеру я!» То есть «я» – это по ту сторону добра и зла, вне критики, вне подозрений. А кто вам, господин генерал, передал коварную игрушку? Стас? Или ещё кто-то? Какой же здесь случай? А что если и Глота с его подельниками, и моя драгоценная персона здесь вообще не причём – деревья, обманка. Некто отвлекает внимание от нечто, и это нечто находится в пределах видимости, но мы его не видим. «Нирвана»? Так я вообще толком не знаю, что это за проект. И здесь я – не волшебник, только учусь. Так, стоп: понесло… Переключаемся.

Рита, Рита-Маргарита. Романтическая история? Где-то так. Женщина ушла и не забрала добротную сумочку? Не надо нас дурить. Перстенёк взяла – это катит. Нож, боевой нож… Забыла? Нет, не забыла. Пилите, Шура, гирю – она золотая. Я видел такие ножи давно и даже держал в руках – вещь стоящая. Но где-то видел ещё, не так давно. Рита-Маргарита… Хорошо она смотрится в ванной – дурак я дурак. А глаза… Стоп. Глаза!

Иван вспомнил тренировочный лагерь – Степан пригласил «на экскурсию». Настрелялись, накувыркались от души. И там… что было там?

Степан взял за рукав и куда-то повлёк. С непривычки ноги болели, руки не слушались – неохота, но Степан настоял. На площадке тренировались ножевики. Иван забыл об усталости. Он видел, как владеют ножами отдельные спецы из разведроты. Но то искусство не шло с этим ни в какое сравнение. Изящные чёткие передвижения, мгновенная реакция, гармонично связанные каскады неуловимых глазом приёмов и грациозность… кошки. Кошки! Вот о чём он тогда подумал.

Участники боя были одеты, как космонавты. Кто бы ни был под «скафандрами», из-за многочисленных военно-дизайнерских ухищрений и всякого рода боевых прибамбасов, скрывающих фигуру, получается существо среднего рода. Одно это «существо», способное искромсать противника в доли секунды, глянуло на Ивана. И как глянуло! Вот оно – глаза! В ванной на него смотрели именно эти глаза.

Наваждение? Похоже, что нет. Итак, Рита… допустим, боец спецподразделения, «внедренец». Тогда вся происходившее и происходящее – игра? Её задача? Устранить? Это при её умении? Раз плюнуть. Этого не произошло. Она не враг. Значит – друг? Какой примитивизм. И всё же не враг. Едем дальше.

Труп возле подъезда. Может, бомжик спортивного вида по мою душу приходил? Не каждый гимнаст может так ловко выпрыгнуть из окна. Что там ещё? Третий этаж, мягкая земля-травка и – насмерть? Шею свернул? А не помогли ли? Точнее – не помогла ли? Едем дальше. Торговый центр. Убитый приближался со спины…

Иван поморщился и погладил больное место. Показалось – ухо распухло. Опять со спины! Не многовато ли за несколько дней? Что там у него было с руками? Точно: он держал ручку ножа, загнанного в смертельную и удобную для удара точку неудобно, неестественно – прямым хватом. Скорее всего, это был его нож – перехваченный и использованный умелым противником. Что ещё? Люди, да, люди. Несколько человек спешно покинули место происшествия. Их можно понять. Но у кого-то из них причина такого поведения была более веская, чем у других. Зачем Рита оставила нож? Это её инициатива или одно из условий игры, в которой она лишь исполнитель?

Иван проваливался с серую пропасть. Молниями возникали разные мысли, он был не в состоянии собрать их воедино – беспорядочный фейерверк. Главное, надо выделить главное. Рита прикрывала. От кого? От того, кто затеял всю эту смуту. А кто её затеял? Тот кто дёргает, если не за всё ниточки, то хотя бы большую их часть. Иван внутренне содрогнулся: почему генерал ничего не сказал о Рите? Почему? В беседах он не раз показывал удивительную – даже на грани нетактичности! – осведомлённость в личных делах сотрудников. В полной мере это относится и к Ивану.