Архив Троцкого (Том 2)

6. Если кулак имеет возможность вести за собой середняка, а в партии народились элементы, пуще всего желающие быть в мире с кулаком, то в случае больших событий и осложнений, еще больших, чем в деле с заготовками, сие обстоятельство даст очень больно и сильно знать себя. Не только может, но и должно. Если ЦК стал на эту точку зрения, он должен был понять всю опасность, идущую справа от этих чуждых партии и рабочему классу элементов, т. е. опасность термидорианских элементов в стране. А если ЦК это понял, то он должен повернуть огонь уж не «налево», как было до сих пор, а «направо». Так поступил бы всякий политик, умеющий продумать положение вещей. Но последовательность не свойственна центристам. Их отличительная черта -неспособность предусмотреть что бы то ни было, несоответственность мыслей, планов, мероприятий, крохобор-чество, отставание, «хвостизм» руководства. Центристы менее всего отражают массовые настроения, но зато они пытаются всегда и часто не без успеха подменить собой партию. Эта подмена совершается аппаратным путем. Слой служащих в партийных, советских, профессиональных и кооперативных органах у нас насчитывает сотни тысяч людей. Власть этого слоя громадна. Этот слой управленцев требует «покоя», «деловой работы», боится социальных кризисов, все надменно рассматривает сверху: и партию, и сов[етскую] власть, и профсоюзы, и кооперативы. Этот слой видит главного врага в революционных ленинцах, вечно анализирующих, смущающих дух покоя, «мечтающих» о мировой революции, когда можно ограничиться «полным построением социализма в одной стране». Вражда к оппозиции бешеная, почти зоологическая ненависть к идеологам ее, особенно к Л. Д. Троцкому, сближает людей центра с правой группой, которая в своем оппортунизме и [...] [236] в значительной мере отражает интересы «хозяйственно мощного» крестьянства. Вот почему вместо того, чтобы повернуть огонь направо, группа центра одновременно с государственной борьбой против кулачества еще более усиливает преступную, ничем не оправдываемую расправу с большевиками-ленинцами арестами и ссылками. Под влиянием этих расправ, под воздействием целой кампании, предпринятой ЦК, отдельные колеблющиеся единицы отошли от оппозиции, но последних гораздо меньше, чем арестованных, высланных, сосланных. Эти отходы, понятно, не меняют дела в основном, они знаменуют только некоторые личные перегруппировки в трех основных течениях, намеченных в платформе большевиков-ленинцев (оппозиции) к XV съезду ВКП[237].

7. В данное время классовые противоречия в стране углубились. Выражением их служит новая вынужденная хвостисто-отсталая позиция центра в аграрной политике. Есть ли это левый курс или левый зигзаг? Левый курс вынужденным никак не бывает. Вынужденный левый курс этим самым говорит о временности зигзага в политике. Данный зигзаг отличается предательской замысловатостью: он взял — правда, неопрятно, грубо, неряшливо — некоторые положения оппозиции, но сделал это по-воровски, крадучись, ни словом не обмолвившись о своих ошибках и не пытаясь связать эти новые положения со старыми своими утверждениями и не пере сматривая своих отношений к оппозиции. Перед нами не только левый зигзаг, но и причудливое, уродливое отражение его в кривом зеркале. Вносит ли этот зигзаг новое во взаимоотношение центра к оппозиции? Да, вносит: репрессии усилились. Это характерно, показательно, ибо в этом сущность центризма. Отношение к оппозиции это оселок, о который точится левизна, это лакмусовая бумажка, по которой можно узнать правизну или левизну курса. Кулак, выросший и осмелевший благодаря оппортунистическому руководству ВКП, хочет сыграть в нынешней социальной революции ту же роль, какую во времена Керенского хотел сыграть Корнилов, тоже выросший и осмелевший благодаря политике Керенского. Керенский возвел его к Советам и, казалось, повернул руль. Надолго ли? Керенским тоже как бы был взят тогда «левый курс». А большевики тогда противопоставляли этому курсу Керенского — его отношение к большевикам и к основным вопросам революции, формулированным большевиками. Теперь наши коммунистические «керенские» как будто поворачивают руль в крестьянском вопросе. Вполне естественно и законно спросить: а каково их отношение к большевикам-ленинцам (оппозиции) и к коренным вопросам, формулированным оппозицией в знаменитой платформе? И что же? Платформы не признают, с большевиками-ленинцами дико расправляются. Почему? Да потому, что эти коммунистические «керенские» есть, были и будут оппортунистами, колеблющимися центристами с хвостистской колеблющейся политикой.