Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

–Мама! А где моя лампа?!

Мать застряла на пороге комнаты и виновато отвела глаза.

– Ну, знаешь, было плохо…

Ксения взвилась.

– Ты сошла с ума?! Ей же цены нет, она же старинная.

Память о папе! Ты что, подарила ее этому козлу-телевизионщику?! Я убью вас!

– Ксюша, Ксюша, успокойся! Я ее верну. Она в ломбарде…, – залопотала мамаша заглядывая в сверкающие гневом глаза дочери. – Разве я могла ее кому-то подарить?!

Ксения опустилась на край кровати и с минуту молчала.

– Я пришлю тебе денег. Только ради всего святого выкупи! Купи ему какой-нибудь другой подарок.

– Да, да, конечно. Я обещаю. Пойдем попьем чаю, успокойся…

После чаепития Ксюша вернулась в свою комнату,

посмотрела на слабо освещенную улицу, на окна домов за дорогой и отошла к телевизору. Щелкнула выключателем. Аппарат зашипел, и неожиданно на экране возникло изображение. Повертела регулятор громкости. Работает. Оглянулась на мать, высунувшуюся из кухни. Та растерянно принялась оправдываться, что изображение иногда пропадало, а сейчас вроде как устойчивое.

– Как Витек у нас, отдыхает? – спросила Ксения, прервав словесные кружева матери.

– Господи! – всплеснула руками мать. – Хочется тебе о всякой сволочи справляться.

– А что же, – лениво протянула Ксюша, заглядывая в ящики секретера, – крестник, все-таки.

– Да вышел он уже…

– Как! – обернулась Ксения. – Трех лет не прошло, и уже вышел?…

– Ну, ты же знаешь, какое нынче время. За убийство то сейчас не сидят, а по этому делу… Не знаю, уж по амнистии

или еще как, но дома он. И потом, у него же дядя в милиции работает. В Москве уж. Недавно по телевизору видела, толстый такой, мордастый. Помню у нас еще участковым был, такая пьянь.

Ксения снова отвернулась к секретеру и стала механически передвигать фарфоровые статуэтки.

– Ты что-то ищешь или так? – спросила мать скорее, чтобы отвлечь Ксюшу от дурных воспоминаний и усаживаясь на диван.

– Просто, когда видишь знакомые предметы, как будто воз-

вращаешься в далекое детство.

– Да не такое уж оно у тебя далекое, – улыбнулась мать.

Ксюша оглянулась на нее.

– Да что ты! Пол жизни уже прошло.

Мамаша совсем развеселилась.

– В двадцать два то года! Доченька, да ты еще и не жила!

Ксюша фыркнула. Уж ей то так не казалось.

Потянув нижний ящик и заглянув в него, она с изумлением снова оглянулась на мать.

– А это что? – и извлекла вороненый пистолет с потертостями на гранях.

– Ой! – мамаша снова порозовела. – Это зажигалка. Мастер забыл. Говорит, что сломалась и оставил мне, чтобы я носила с собой, если поздно буду возвращаться …Он вроде настоящего. Разве я такую железяку стану с собой таскать…

Ксения покрутила игрушку в руках, заглянула в дуло, осмотрела детали. Познания в оружии у нее были скромными, но, по ее представлению, выглядел пистолет солидно. Приостановив противоречивые показания родительницы, Ксения спросила о своей подруге – Насте. Она как будто вышла замуж? Неплохо бы с ней поболтать. Мамаша смущенно сообщила, что телефон у нее так и не подключен. Все никак не собраться в узел связи. Там еще заявление писать надо, заплатить деньги и ждать…неизвестно сколько.

Ксюша сунула «оружие» обратно и продолжила осмотр. Провела пальцами по густому мягкому ковру на стене, заметила, что коврик у дивана новый, по крайней мере, она такого не помнит.

Мать принялась убежденно доказывать, что ему уже сто лет, просто валялся в кладовой, а она недавно отдала в химчистку. Получился как новый. А Ксюша просто о нем забыла – еще маленькой бегала по нему босыми ножками, раскладывала на нем

кукол, строила какие-то уголки…в кладовой даже сохранился

детский кухонный набор…

Ксюша нахмурилась и остановила мать:

– Наверное, я все же сбегаю к Насте.

– Конечно, сходи. Мы уж с тобой все, кажется, переболтали. Да и скучно тебе со мной. Телевизор ты не любишь… Тут уж не так далеко, и еще не поздно. Возьми на всякий случай ту игрушку, может, пугнешь кого, если вздумают приставать.

– Может и попугаю, – согласилась Ксения и сунула в сумочку «оружие». – Таким если с размаху да в лоб –уже мало не покажется.

Автобусная остановка была прямо под окнами и она, заметив приближающуюся машину, выскочила из квартиры в расчете успеть. Успела. Автобус уже загудел и двинулся, когда Ксюша нырнула в закрывающиеся двери. Салон был ярко освещен, хотя пассажиров почти не было. Она оплатила проезд и, усевшись у окна, стала рассматривать город. В нем ничего не изменилось со дня, когда Ксюша здесь была в последний раз, разве что добавилась пара-другая световых реклам.

У подъезда, где жила подруга, Ксюша приостановилась, но внутрь не вошла, а отправилась по тропинке вдоль стены к другому соседнему подъезду. Дом не был оборудован лифтом, и Ксения поднялась по лестнице. Дверь открылась довольно скоро. В проеме стоял упитанный, молодой мужик в спортивных штанах и затасканной тельняшке. Уставившись на Ксению, он от изумления «отквасил» нижнюю губу.

– Птичка долгожданная. Заходи, родимая! – голос звенел, но было непонятно, от восторга ли, от злости ли, по крайней мере, от избытка эмоций.

– Ты один?

– Один на наше счастье, – заржал Витек.