Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

Благие намерения едва не сорвались – утром обнаружилось, что юбчонка, постиранная накануне, не высохла, и Ксении пришлось из своего скудного гардероба извлечь свадебное платье. Женя оказалась права. Оно вполне годится и в повседневности. В творческом порыве и в дефиците времени Ксения сделала боковые разрезы, не слишком глубокие, но и не пуританские, немного укоротила до пределов разумного и модель удалась. По крайней мере, перед зеркалом она с трудом отводила глаза от собственных, мерцающих при малейшем движении ног. С такой реконструкцией можно на случай и не полагаться (жди там, когда солнечные блики тебя разденут), Ксюша наскоро изготовила поясок, не предусмотренный модельером (слово «кутюрье» ее коробило, ассоциируясь с какой-то кашей, которую предлагали на поминках. Ксения вообще думала, что кутюрье это тот, кто эту кашу готовит). Решение тоже оказалось удачным – теперь ее талия стала еще изящнее, и зрительно раздвинулись бедра.

Отправившись в нем на работу, Ксения сознавала, что реально рискует напороться на маньяка Петелькина, которого она после такой провокации уже вряд ли отскоблит от себя. Правда, путь от ворот до кладовочки не так «и далек и долог». «Как нибудь» – решила Ксюша. В кладовой она закроется и, после ремонта брюк, выйдет уже в безопасном виде, хотя лично ей собственная фигура в джинсах казалась не менее соблазнительной… Жаль, конечно, что в этом платье она так и не повергнет в обморочное состояние больше никого поскольку этот «никто» пропал бесследно.

Перед тем, как войти во двор она посмотрела на часы. Похоже,опаздывает. «Должность», которую занимала Ксения, имела одну положительную сторону – от нее не требовали пунктуальности и единственным, обязательным условием был лишь конечный результат.

Если судить по времени, опасности не должно было быть, все обязаны сидеть по своим местам. Однако, поднявшись на второй этаж, еще с площадки, Ксения поняла, что просчиталась. Из боковых дверей (как на грех!) выходил спиной вперед, дымя сигаретой вездесущий Петелькин. Но из каких дверей! Из архива! Значит ОН на месте. Сиганув вниз, Ксюша переждала, когда домогатель, к счастью ее не заметивший, поднимется на свой этаж, и тотчас же вернулась. Подходя к двери архива она желала только, чтобы Корнилыч оказался один. Желание на этот раз исполнилось. Архивариус сидел за столом, опершись лбом на руку, но бумаг перед ним не было. Она решила, что скитальцу плохо, но, когда прошла уже половину пути, он опустил руку, и поднял голову. Она увидела похудевшее лицо, большие глаза, которые казались такими не только из-за опавших щек, но и оттого, что были широко раскрыты, а не прищурены, как обычно. Выражение его лица Ксения не смогла понять и остановилась, не доходя до стола. Она попыталась объяснить, что не хотела его обидеть, что очень жалеет о своем дурацком выступлении, что очень хочет, чтобы он вернулся домой, чтобы их отношения снова стали такими же, как в тот день, чтобы…Но растерялась, запуталась в словах и вразумительно смогла лишь произнести:

– Прости меня.

Архивариус продолжал смотреть на нее с непонятным выражением.

– Мне очень жаль, что так получилось, – наконец вспомнились нужные, вроде бы, слова и тут же она спохватилась, что и они могут быть поняты иначе.

– Нет, не получилось, а…

Ксюша с удивлением заметила, что глаза его полыхнули, засветились красными отсветами и пробежались по ней вверх-вниз. Она струхнула и невольно перевела взгляд туда же, в район бедер и увидела свое практически голое тело в красноватой дымке. Ткань превратилась в прозрачную пленку. «Это же дьявол!» – вдруг стало понятно Ксении. Объяснилось сразу все. И жутковатое ощущение от его присутствия, и происходящие с ним странности и те минуты невероятного блаженства которые она во сне пережила в его объятиях – такого в реальности не бывает! Вот и сейчас, вместо того, чтобы бежать она стала слабеть и испытывать непреодолимое желание кролика исчезнуть в пасти удава. Ксюша стала поднимать глаза, чтобы сказать «Да!» назревающему безумию, как заметила тень своей фигуры на полу и только тогда почувствовала запах дыма и тепло, облучающее ее спину. Она оглянулась. Пожар! Рядом с дверью, у стены, высоким факелом полыхала урна.

– Горим! – закричала она, оборачиваясь к Корнилычу и приходя в себя. Он не шелохнулся и даже не оторвал от нее своих сверкающих огнями глаз.

Ксюша бросилась к столу, схватила графин с водой и, подбежав к урне, принялась заливать пламя. Оно быстро сникло и сменилось столбом дыма и копоти. Наконец, за ней раздались шаги, и большая картонная папка закрыла горнило. Ксюша оглянулась, увидела его подрагивающие губы, бледное лицо, глаза, в которых все еще бродили отблески пламени, решила, что он хочет ее придушить и отшатнулась в боковой проход. Архивариус шагнул следом, схватил ее за плечи и прижал к стене.

– Зачем ты меня преследуешь?! – прохрипел он.