Архивариус, или Игрушка для большой девочки

После больницы Ксения зашла в закусочную, пообедала (белобрысый составить ей компанию отказался и остался маячить у витрины), затем побродила в раздумьях по набережным, позвонила еще раз матери, пообещала все объяснить и рассказать, когда приедет к ней. Вероятнее всего это случится дня через три-четыре. К вечеру она отправилась в свою берлогу. «Аппендицит» весь день не проронив ни слова, всюду волочился за ней. У подъезда Ксюша посмотрела на часы. Было уже начало девятого.

— Перерабатываешь. Иди домой, — обратилась она к телохранителю.

Тот снова отрицательно и молча мотнул головой, отстранил ее от двери, поднялся на площадку, огляделся, и остался ждать, когда Ксюша поднимется. Она вставила ключ в замочную скважину, повернула его и насмешливо попрощалась:

— Спокойной ночи, хвостик!

В окно (от безделья) она попыталась проследить в какую сторону он пойдет, но лампочка, которую вроде бы только вчера менял дворник уже не горела и во дворе уже было слишком темно. Не оставалось, ничего, как ложиться спать.

Следующим утром она проснулась с неприятным ощущением, когда сознаешь, что минувший день прошел впустую. Что она сделала вчера? Почему к вечеру снова не зашла в больницу — то ли хвост подсознательно действовал ей на нервы или возомнила, что все разрешится и найдется само собой. Надо прибавлять обороты. Ксюша решительно поднялась, приняла душ и собралась уже включить электроплитку, как звякнул звонок. Она подошла к двери и, не заглядывая в глазок, открыла. Белобрысый, не переступая порог, протянул ей красочную коробку.

— Газовая плита. Не надо открывать, не зная, кто здесь, — снова голосом робота отбарабанил телохранитель.

— Спасибо, — хмыкнула Ксения и с чувством захлопнула дверь. Вполне возможно ей понравился подарок…

Плитка оказалась действительно сказочной. Мягкое голубоватое пламя быстро и бесшумно вскипятило воду. Ксения сварила кофе, разлила по двум кружкам и выглянула на площадку. Еще не закончив своего приглашения выпить чашку растворимого бразильского кофе, она получила короткий и бесспорный отказ. Без комментариев. Махнув на него рукой, Ксюша быстро позавтракала, и сразу же направилась в больницу. Кто, кроме Корнеича может сориентировать ее? Он знает все, этот старый хитрец. Наверняка. Из каких принципов молчит, понять невозможно, но хоть что-то хоть маленький кончик ниточки… Пусть она будет длинной, но она должна чувствовать ее в руках и начать разматывать. Невозможно больше пить снотворное такими дозами. К тому же помогает оно все реже…

На этот раз Ксении повезло. Корнеич полулежал на подушках с открытыми лихорадочно поблескивающими глазами. Вероятно, ему только что ввели наркотик. Увидев Ксюшу, присмотрелся к ее лицу, на котором, она знала, были растерянность и сострадание. Изобразить на физиономии что-то вроде бодрящего оптимизма не удавалось.

Не переживай, — улыбнулся Корнеич, заметив как Ксюша опустила глаза, — Природа дарит жизнь, она же ее и отнимает. Все естественно и объяснимо…

— Так что, после того, как у вас умерла жена вы… у вас никого не было?

— Никого. За то и расплачиваюсь, но не жалею…

— Я же не знала…, — прошептала Ксюша.

— Глупенькая! — с усилием улыбнулся Корнеич. — Все идет своим чередом… Встречусь со своей Полиной в другом мире…

Ксюша сидела с минуту, отвернувшись к окну, потом, шмыгнув носом уже более твердым тоном спросила:

— Почему же вы не хотите помочь мне найти Михаила?

Корнеич как мог энергично дернул головой.

— Хочу, но обещал… Он вроде не верит в бога, но считает, что все должно решаться так, как предначертано и вмешиваться в это никто не должен. Ты Ксюша?

Ксения от неожиданности поперхнулась. Только вчера разговаривали!

Корнеич слабо улыбнулся.

— Я хотел спросить, это твое настоящее имя? Может кличка, сейчас не поймешь… юбочка из плюша…

— Настоящее, — как могла, улыбнулась посетительница.

— Значит все правильно… Я могу только намекнуть… Ты сохранила носки, которые он связал тебе?

— Да!

— Вот это и есть адрес… Я хоть и атеист, а вдруг заблуждаюсь… и так грешен… Я напишу, — уже едва слышимым голосом выдавил Корнеич, закрыл глаза и откинулся на подушки. На лбу его выступила испарина.

— Он, скорее всего уже дома, — пробормотал, он, то ли в бреду, то ли еще в сознании.

Ксения посидела еще в замешательстве с минуту, потом медленно поднялась и попятилась к выходу.

— Зайди завтра, может он еще что-то сможет сказать или, правда, что напишет. Упрямый старичок, — посоветовала дежурная сестра, проходившая как раз мимо, с металлическим подносиком в руках. Подносик был блестящим с ручками-скобками и накрыт белой салфеткой.

— Я сейчас сделаю ему укол, — пообещала она.

Ксения с благодарностью кивнула сестре головой. Конечно, она придет еще.

Ксюша вышла из больницы в еще большем недоумении.

Слова Корнеича не прояснили а озадачили ее еще больше. Что означает «уже дома»? В лучшем мире или где-то есть его дом? И где он, этот дом?