Архивариус, или Игрушка для большой девочки

— Знаешь, мама, иногда и несчастье выносит тебя на дорогу, где можешь встретить свою судьбу. Ничего в нашей жизни не происходит случайно. Он в той драме был такой же жертвой, как и я. Только у каждого была своя роль.

— Ну, просто не узнаю тебя, — развела руками мать.

Большую часть дороги Алик по-прежнему молчал. Ксюша, решив, что он обиделся на нее, рискнула спросить об этом.

— Ну что ты! Я грущу потому, что за свою жизнь не встретил такую как ты. Все что-то…, — он неопределенно покрутил рукой.

— Зря ты так! Не такая уж я хорошая. Крылышки за моей спиной не шелестят. А потом… Чем хуже твоя секретарша? Такая же попка, и все остальное.

— Да что, в попке дело?! Ты видела, какая табличка на ее двери?

— Нет.

— Общий отдел.

Ксюша засмеялась.

— Остряк ты.

— Да нет, — почти обиделся Алик. — Я не люблю ничего общего. Я частник. И хочу женщину, которая была бы только моей. И все. Хочу жить по порядочному и начать с того, чтобы встретить ту, на которую можно положиться.

— И не знаешь где ее взять?

— Нет.

— В секс-шопе.

— Шутишь все! — ухмыльнулся Алик. — Я тебе правду сказал, я согласен посидеть и в запасных.

У Ксюши не хватило духу сказать ему еще раз «нет» и она просто пожала его руку лежащую на рулевом колесе.

От наблюдения за дорогой она отвлеклась лишь на секунду, и не сразу поняла, что мелькнуло перед ними и гулко грохнуло в лобовое стекло. Ксения вздрогнула, перевела взгляд вперед, но там уже ничего не было. Лишь на стекле образовалась тонкая трещина и какой-то розоватый след — полоса по диагонали.

— Что это?! — с испугом спросила она.

Алик, резко затормозив машину, снова тронул ее…

— Птица. Чайка, — мрачно ответил он.

Ксения заметила, что лицо его побледнело.

— Струсил? Или птицу жалко?

Алик усмехнулся.

— Плохая примета. Что-то случится на обратном пути. Запомни. Сто тридцать пятый километр…

— Может это со мной, — попыталась успокоить его Ксения.

— Типун тебе… Я же за рулем, — пробормотал водитель и оставшуюся часть пути молчал. Лицо его еще долго оставалось бледным.

Оказалось, что с шоссе монастырь не виден и Ксюша узнала деревушку только по названию. Она попросила Алика остановить машину на краю селения, отстегнула ремень и уже коснулась рукой замка, чтобы выйти из машины, как голос шофера остановил ее.

— У меня в Греции есть дом.

Ксюша в ужасе замерла и оглянулась.

Ее благодетель, положив руки на руль, смотрел вперед, на дорогу. Впечатление было такое, словно сказал он эти слова не ей.

— И… что?

— Хороший дом, на берегу. В Афинах у меня счет. На жизнь хватит.

Ксения в смятении не нашлась, что возразить.

— На хорошую жизнь. Без забот, без кошмаров, какие преследуют здесь…, — он, наконец, повернул к ней лицо. Оно было по-прежнему бледным. Горящие глаза. Нервно сжатые губы.

Встретившись, с ней взглядом он продолжил:

— Мы можем сейчас же доехать до аэропорта в Петрозаводске и уже завтра будем на берегу Адриатики.

— А как же твои компаньоны?

Алик усмехнулся.

— С ними все в порядке. Я подготовил, какие нужно распоряжения. Достаточно позвонить, чтобы они подняли ту папку… Почему тебя интересует это?

Ксюша отвела взгляд.

— Потому, что… я не знаю, что тебе сказать и как … Да, конечно, все козыри в твоих руках, но… но, понимаешь…, — она умоляюще посмотрела на него.

Алик усмехнулся, вернул взгляд на дорогу и выпрямился.

— Да, конечно, — пробормотал он. — А тебе не кажется, что тебя просто увлекла эта игра … в прятки?

Ксюша почувствовала, как глаза наполняются слезами.

— Пожалей меня, — прошептала она дрогнувшими губами.

Алик не шелохнулся, ничего не ответил, только прикрыл глаза.

— Я пойду? — жалобно проблеяла Ксения, осторожно протягивая руку к дверце.

Тот молча кивнул. Он отпускает ее.

Прежде чем выскочить из джипа Ксения быстро приблизилась к своему благодетелю, на секунду ткнулась в его щеку губами и мокрым носом и прошептала:

— Я тебя никогда не забуду!

Дом медвежатника она определила (по его же описанию, когда они вместе провели ночь в засаде) сразу. Бревенчатый, низкий, крепкий… На стук никто не откликнулся. Ксюша поняла, что с улицы стук не слышен, и надо пройти в сени. Она постучала во вторую дверь, оббитую косматой шкурой. Мужской голос разрешил войти. Ксюша открыла дверь. Пол в доме был ниже уровня земли, и создавалось ощущение полуподвала. Посреди комнаты, перед деревянным столом, боком к ней, стоял охотник в переднике и большим ножом разделывал мясо. На голове платок, завязанный сзади, словно у пирата. Перед ним печь, в которой видны всполохи огня. При появлении гостьи он не оглянулся и продолжал работу.

— Проходи, сейчас будем жарить мясо.

Ксюша шагнула через порог.

— Надо найти одного… медведя. Ты ведь знаешь всю Ладогу. Поможешь?

Охотник, по-прежнему не отвлекаясь от дела, кивнул головой.

— Вычислим, что за дела?!

* * *

Она вышла из полосы кустарников и оторопела. Край земли.