Архивариус (СИ)

Максим ушел, чтобы сделать ночной обход периметра вместе с Русланом, и мы остались втроем. Почему-то после ухода Максима на кухне почувствовалось напряжение, и я понял, что мне тоже нужно уходить, но Глеб стал протестовать и предложил перекинуться в карты. Дома я часто играл с маменькой в «Терц» или всей семьей в «Клабор», «Шестьдесят шесть» или «Тысячу», поэтому охотно согласился. Флорентий, презрительно фыркнув, играть с нами отказался и понес хорька в свою комнату.

- А что там с этим… слепышом? – вспомнил я.

- Да ничего, - ответил Глеб, усаживаясь напротив и раздавая карты, – оклемался за пару часов, и Рен отнес его куда-то в парк.

- Он на ветеринара учится? – вдруг заинтересовался я.

- Понятия не имею, - засмеялся Глеб, так и не надевший футболку.

Играя с Глебом и разговаривая о моей учебе в университете, я не заметил, что прошло уже так много времени. На очередной взрыв нашего смеха в дверях нарисовался зевающий Флорентий:

- Вы сегодня спать вообще собираетесь?

- Ой, - подскочил я, - точно, мне ж еще комнату найти.

- Какую комнату? – удивился Глеб.

- Так в моей устроился Ярослав Игоревич, - пояснил я.

- С чего это? – Глеб мгновенно насторожился.

- Не знаю, - пожал я плечами. – Ну я пойду.

- Погоди, - остановил меня Глеб. – У нас тут места предостаточно и искать ничего не нужно, ночуй – не хочу, а босс завтра уедет – вернешься в свою комнату.

- Да неудобно как-то, - растерялся я, и в кои-то веки, по-моему, Флорентий был со мной согласен.

- Не выдумывай, Никита, - Глеб тоже встал, - пошли, покажу тебе комнату и душ.

Так я, к своему собственному удивлению, остался ночевать в домике охраны, хотя, вспоминая Леру и ее предложение, я несильно сопротивлялся. Разбудили меня громкие, какие-то панические, я бы сказал, крики в коридоре. Я поднялся и, забыв надеть очки, зато прихватив футболку, открыл дверь. Оказалось, Яр меня потерял и теперь поднимал всех на поиски. Я, натянув футболку, недоуменно хлопал своими голубыми, огромно-наивными, как говаривала маменька, глазами. Тишина наступила, как будто кто-то вырубил тумблер. Даже видя смутные очертания, я заметил, как на меня пялится Ярослав. Черт, чувствую себя голым без очков - лучше бы я их схватил, а не футболку!

- Никита, - его голос был полон ярости, - что ты здесь делаешь и почему ты раздетый?

Я переступил босыми ногами по полу:

- Простите, Ярослав Игоревич, сейчас оденусь.

Я вернулся в комнату и первым делом надел очки, а затем уже все остальное. И чего так злиться, спрашивается? Подумаешь, одет не по дресс-коду, так ведь я и не на работе, вот вернусь в усадьбу, напялю свой технический халат, легче ему станет? Пока я одевался-умывался, Яр успокоился и даже согласился позавтракать здесь вместе со всеми. Я было заикнулся про Леру, но он отмахнулся, сказав, что она небось спит до полудня. Увидев торт, он с укоризной посмотрел на меня. И чем я опять провинился, или он планировал его слопать сам?

В архиве Флорентий откровенно скучал, наверное, там ему все казалось ужасно неинтересным и пыльным. Я разбирал вторую снизу полку, и помощь мне была не нужна, но нечего ему уподобляться Лере, а потому я пристроил его переписывать свои записи в новую тетрадь. Я видел, как он расстегнул свою тоненькую курточку и засунул руку себе за пазуху. Наверняка притащил тайком хорька и теперь перебирает пальцами его мягкий мех. Он ехидно улыбался своим мыслям, а я не тревожил его. Он перевел взгляд на мой блокнот, и глаза его расширились.

- Что я должен делать с этими… анализами? - вопросил он, с ужасом разглядывая мои нечитаемые каракули.

- Переписывать, я ж сказал уже, вот из этого блокнота сюда в тетрадь.

- А ничего, что я тут ни одной буквы не разберу? Давай диктуй мне, раз уж пишешь как пьяная курица левой лапой.

Рен уселся поудобнее, а затем, подумав, вытащил спящего Глебку и осторожно положил его на соседний стул. Он знал, что я не буду против присутствия хорька в архиве, видел мою симпатию к его домашнему питомцу. И, наверное, только это заставляло его терпеть меня.

Хорек лениво приоткрыл один глаз, взглянул на хозяина и спрыгнул на пол. Покрутившись, Глебка улегся прямо на паркет, вытянув задние лапы, и снова задремал.

- Он постоянно спит? – поинтересовался я, с любопытством рассматривая спящего зверька.

- Хорьки обычно спят по двадцать часов в сутки, - нравоучительным тоном произнес Флорентий. - Не отвлекайся. Диктуй давай.

Я прочитал ему пару записей и вернулся к своей работе: ничего, главное - желание, захочет – разберет и мой почерк.

Я так заработался, что не заметил, как в архив зашел Глеб; Рен, видимо, тоже сильно увлекся, разбирая мои каляки, и тихий голос заставил его подпрыгнуть на месте.

- Чем это ты тут занимаешься? - проговорил Глеб, склонившись над Реном.

Пока тот увлеченно писал, Глеб, оставаясь незаметным, осторожно подкрался к нему и с любопытством заглянул через плечо. Увиденное заставило его замереть от неожиданности.

- Ничего себе, какой у тебя почерк! Красивый такой, ровный, аккуратный, как у девушки. Никогда еще не встречал такого.