Архивы Сквозной Сети. Том 2. Хаос-генератор

За столом человек. Ультразвуковой обруч крепко сжимает запрокинутую голову.

Камера медленно обозревает комнату, останавливаясь на наиболее существенных, с точки зрения оператора, деталях. В поле зрения опять попадает стол и экран монитора.

– Останови. Прокрути назад.

Таймер застывает, и начинается обратный отсчет.

– Что тебя интересует?

– Текст на экране.

Запись останавливается.

«Сломается вот эта штука – шкатулка не издаст ни звука».

– Что-то очень знакомое…

– Продолжить?

– Давай.

Запись прокручивается дальше. Человек с обручем не изменил позы. Он все также сидит в кресле, запрокинув голову. Так иногда снимают нервную усталость. Подремать полчаса под расслабляющую псионику в кресле с хорошим подголовником. Камера приближается. Фейерверк служебной информации рассыпается вокруг человека. Впрочем, и без этих цифр все понятно.

Человек мертв.

Николай Шершень погасил сигарету в стеклянной пепельнице. Снял очки.

Из кармана клетчатого пиджака он вытащил футляр, извлёк из него коричневую бархатку. Неспешно протерев линзы, водрузил очки обратно на нос. Потеребил треугольную бородку. И только потом начальник отдела стратегического планирования компании «Скиф» произнёс:

– Паша, что ты хочешь от меня?

– Что это? Несчастный случай, убийство, самоубийство?

– Убийство. Остальное маловероятно.

– А если предположить, что это был «последний трансфер»?

– Предполагать можно все что угодно, Паша, – улыбнулся Шершень. – Какие основания?

– Чешир бывший гейткипер, а они это практикуют.

– Вот именно, что бывший. Не стоит думать, что в GK Inc каждый сотрудник способен заполучить перед смертью клон сознания. Это привилегия деми-личей, высших управленцев и ценных специалистов. Действительно цененых для корпорации. Для прочих смертных доступ в «Долину Царей» заказан.

– Неужели так сложно снять киберклон?

– Это в кино все просто, а на деле технологией располагают десятка три организации, среди которых половина – государственные конторы. Да и неважно, как из тебя выкачают память и сделают киберклон. Как ни крути, это информация, ее надо где-то хранить. Владелец прав на хард с твоим киберклоном во многом определяет, что с ним делать. Угодишь в плохие руки – станешь «рабом лампы».

– Значит, эту гипотезу ты не принимаешь?

– Да я и мотивов не вижу, Паша. Чеширу было слегка за пятьдесят. Мужик здоровый, что психику возьми, что физику. Жизнь только налаживаться начала. Полгода как откинулся из колонии, свободный человек, елки с палками. В деньгах, думаю, нужды не испытывал. С его уровнем и послужным списком – и без работы париться? Какое самоубийство!? Убийство, однозначно! А что тебя смущает?

– Ну, меня как бы смущает отсутствие следов насильственной смерти. Лаборатория пока еще не закончила все анализы, но проверка на месте следов тяжелой псионики не показала. Еще несколько дней нужно для того, чтобы иметь полную картинку. Но есть странности. Собственно, я тебя и позвал, чтобы кое-что прояснить, – он посмотрел на свой стол. – Так, так, так, этот диск лежал где-то здесь…

Рабочий стол старшего следователя «убойного» отдела Павла Пепелова был завален бумагами, папками, стопками дисков, связками флэшек на шнурках и прочей дребеденью. В рыхлом массиве неупорядоченной «твердой» информации разобраться мог только автор этого беспорядка. Кто-то сказал бы, что это своеобразный способ маскировать секретные данные, но увы. Шершень знал Пашу лет тридцать, еще со службы в «погранцах». Тогда все было по-другому. Форма в порядке, автомат смазан. Да и Паша был стройнее. Последний раз они встречались два года назад, и за прошедшее время старший следователь значительно раздался в теле. Полное лицо с небольшими, близко посаженными глазами. Пухлые пальцы, рассеянно разгребающие завал на столе. Не найдя искомого, он поднялся с кресла, обошел стол с правой стороны и неловко зацепился за плохо сложенную стопку бумаг. Та разлетелась по полу белым веером. Чертыхаясь и кряхтя, он кое-как сложил бумаги и бросил на стол. Шершню подумалось, что с годами рыхлым становится не только тело, но и мозг. Он устыдился этой мысли.

Искомый диск обнаружился рядом с кофейной чашкой.

Пепелов вставил диск в компьютер и запустил нужный файл. На экране появилось изображение дома. Белый фасад, балконы, застекленные вразнобой, низкорослые деревья. Многоэтажка в «спальном» районе.

– Это запись камер Кибернетического Глобуса, сделанная в день гибели Чешира, а если точнее, то в том промежутке времени, когда наступила смерть, – сказал Пепелов.

На экране замелькали кадры. Изображения всех, кто заходил или выходил из дома, фиксировались и сбрасывались в нижнюю часть экрана. Когда их число перевалило за четыре десятка, Пепелов остановил воспроизведение.

– Так, имеем десять человек, не проживающих в этом доме. Восемь из них – это родственники или друзья жильцов. Остальные – вокруг массива снимков замерцала красная рамка – выпадают из их числа.