Арктические тени Третьего рейха

За время нахождения на позиции гидроакустики подводной лодки Братишко неоднократно слышали шум неизвестного происхождения и наблюдали силуэт неизвестного корабля, который, кому‑то передавал световые сигналы. Однако советский командир не стал выяснять, кто и с кем здесь, в ледяной пустыне, ищет встречи. Но если исключить из расчета обе советские подлодки, о которых не командир U639 обер–лейтенант Вальтер Вихман, небезвестный капитан вражеского судна (а советских судов здесь быть не могло) не догадывались, «незнакомец», скорей всего, дожидался именно U639. При этом в снежных зарядах он принимал советскую «эску» за германскую подлодку. (По силуэту советская подводная лодка типа «С» очень похожа на свою германскую «прародительницу» VII серии.) Это открытие прямо указывает на то, что пришедшее к северной оконечности Новой Земли судно ожидало подлодку Вихмана либо для пересадки личного состава, не входившего в состав экипажа субмарины, либо для приема с подлодки некоего важного груза. Ведь, судя по всему, для обозначения своего места оно использовало бортовой гидроакустический маяк наведения и прожектор. Интересно, что после войны подобные гидроакустические маяки были обнаружены советскими моряками на все том же танкере «Кернтерн», который всю войну был кораблем–снабженцем для немецких «арктических волков». Подобных «снабженцев» в Северной Атлантике и в Арктике у кригсмарине было два: «Пелагос» и «Кернтерн». Первый до 1940 года был плавбазой норвежских китобойных судов в Антарктике, а последний, как уже известный вам «trossschiff», — был спроектирован и построен в 1937–1940 годах специально для пополнения запасов германских рейдеров и подлодок.

Оба танкера стали кораблями специального назначения и имели на борту 2 спецемкости под дизельное топливо и пресную воду, вместительные рефрижераторные камеры для хранения продуктов, спецхранилище для торпед, а также специальные грузоподъемные средства. Районы походов, в частности «Кернтерна», удалось установить лишь после окончания Великой Отечественной войны из нескольких случайно сохранившихся журналов солености забортной воды. Эти журналы были найдены нашими моряками в одной из его необитаемых выгородок («Кернтерн» к этому времени стал советским танкером «Полярник»). Именно из записей в данных журналах удалось установить, что полярный «снабженец», приписанный к норвежскому порту Гаммерфест, редко находился у родного причала. Практически ежемесячно он курсировал между Шпицбергеном, Землей Франца–Иосифа и северной оконечностью Новой Земли. Сегодня, наравне с радиосоставляющей, эти «снабженческие походы» в Арктику по праву можно рассматривать как составную часть созданной Третьим рейхом «арктической системы». Она, как реальная ее составляющая, также остается загадкой для наших и иностранных историков, исследование которой еще ждет своего часа.

Меж тем, как показали послевоенные годы, за годы войны нацисты пробрались не только на Новую Землю, Гренландию и Шпицберген. Гитлеровские летчики далеко проникли и на беломорское побережье.

Они вернулись из полета через 65 лет.

Вскоре после начала войны с Советским Союзом 5–й воздушный флот люфтваффе в Северной Норвегии постепенно начал пополняться, и летом 1942 года число его самолетов здесь увеличилось до 250 машин. Правда, со следующего года их численность стала уменьшаться и до конца войны уже не росла.

Неудивительно, что лето—осень 1942 года стали самым результативным периодом для северонорвежской группировки люфтваффе. Тайну боевой деятельности одного из ее подразделений раскрыла находка наших поисковиков, но только в 1989 году. А дело было так!

Над заснеженной лесотундрой стояла тягучая тишина. Внезапно вдали раздался легкий, нарастающий гул авиационных моторов. Два краснозвездных дальних истребителя Пе-3 стремительно неслись со стороны Баренцева моря. Как специально ноябрь 1942 года подарил североморским экипажам «окно» ясной и тихой погоды среди круговерти густых снежных зарядов. Неожиданно, прямо из‑под лучей ослепительно сверкнувшего солнца, на «петляковых» упала тройка бело–черных «мессершмиттов». Самолет ведущего был сбит практически первой очередью и, вспыхнув яркой ракетой, упал, зарывшись в мох неглубокого болотца. Самолет ведомого, увернувшись от смертельных трасс, сколько смог, уводил преследователей в сторону от места падения командира. Однако вскоре вдали раздался еще один взрыв. В вышине коротко мелькнули силуэты пятнистой тройки. С оглушительным ревом они нырнули за облака и умчались в сторону беломорского Горла. Над архангельской тундрой снова наступила тягучая, но как бы кладбищенская тишина. Так развивались события, тайну которых удалось раскрыть лишь почти через полвека.