Арктические тени Третьего рейха

Вот какая интересная дешифровка Хотелось бы подчеркнуть, что дата ее перехвата была указана, как 12 декабря 1944 года. То есть уже после того, как двумя месяцами ранее гитлеровский пилот и специалист по ракетной технике Ганс Цинссер, находясь на борту Не-111, пролетающего над северогерманской провинцией Мекленбург, увидел вдали сильное яркое свечение от необычайной силы взрыва, озарившее всю атмосферу на 2 секунды. Этот рассказ был включен в послевоенный доклад военной разведки 9-й воздушной армии США (от 19 августа 1945 года).

Упоминание осады Севастополя прямо указывает на то, что боевая часть этого необычного оружия, вероятно, была впервые опробована нацистами не позже июля 1942 года Хотя в те дни она, как боезапас для гитлеровской сверхтяжелой артиллерии, называлась «зажигательным нефтяным снарядом». Скорее всего, эти снаряды были здесь использованы для деморализации последних защитников Севастополя и устрашения командования Севастопольского оборонительного района. Иного не видно, так как уже 2 июля 1942 года замолчал последний опорный пункт и командный пункт командующего Севастопольским оборонительным районом — 4-орудийная башенная 305-мм батарея № 35. В полночь с 1 на 2 июля, полностью расстреляв боеприпасы и выпустив все учебные снаряды, артиллеристы взорвали свою героическую батарею. В этом донесении вносит путаницу двузначный номер стрелкового полка РККА, который под Курском был полностью уничтожен зажигательными нефтяными снарядами. Ведь обычно стрелковые полки в РККА обязательно имели трехзначные номера.

После длительных поисков в российских архивах удалось найти только одно упоминание о стрелковой части РККА под номером 19. А вернее, о 19-й стрелковой бригаде, которая в последние дни обороны Севастополя действительно была доставлена в осажденную крепость. И действительно вся бригада полегла на подступах к Херсонесскому полуострову. По численности личного состава она едва-едва соответствовала стрелковому полку, а потому в германском донесении она могла стать «19-м стрелковым полком». Но, вряд ли этот полк мог оказаться летом 1943 года под Курском.

Скорее всего, использование «нефтяных зажигательных снарядов» под Севастополем, а затем «нефтяных зажигательных авиабомб» под Курском было именно испытанием нового оружия. Правда, столь же бесчеловечным и бесполезным, как использование американцами атомного оружия в августе 1945 года. Просто, выходит, гитлеровские ученые-ядерщики успешно опередили своих американских коллег. Вот мы и подошли вплотную к ответу на вопросы: «Зачем американцы несколько военных десятилетий скрывали за плотной стеной секретности результаты «"Уранового проекта" Третьего рейха?» и «За что генерал Гровс мог бы поблагодарить обергруппенфюрера СС Каммлера?»

Ранее уже приводилась информация, что еще в декабре 1944 года руководитель «Манхэттенского проекта» генерал Лесли Гровс был вынужден доложить президенту США Франклину Д. Рузвельту о проведении анализа поставок оружейного урана за последние три месяца. И он прямо указал на недостаточное количество обогащенного урана для создания бомбы. Работы над плутониевой бомбой шли своим чередом, а вот с урановой бомбой они «буксовали».

По предварительным расчетам, сделанным еще в 1942 году, чтобы получить критическую массу для 1 урановой бомбы, американским оружейникам было нужно до 100 килограммов обогащенного урана К концу 1944 года эти расчеты были уточнены и показали, что для успеха проекта необходимо получение не менее чем в 50 килограммов. Но по докладу Гровса получалось, что к февралю 1945 года США будет иметь не более 10 килограммов обогащенного урана. А к началу мая 1945 года — не более 15 килограммов.

Отсутствие достаточных запасов обогащенного урана тогда объяснялось тем, что созданный эмигрировавшим в США итальянским физиком Энрико Ферми первый работоспособный ядерный реактор заработал лишь в 1942 году. И американские оружейники просто не успели получить достаточное количество обогащенного урана Выходит, для создания бомбы нужны были по меньшей мере еще две трети обогащенного урана А где их взять?

В этих условиях руководство «Манхэттенского проекта» посчитало, что нет необходимости создавать урановую бомбу. Ведь если из 1 килограмма урана можно получить 1 килограмм плутония, а из 1 килограмма плутония можно сделать больше атомных бомб, чем из 1 килограмма урана, то, следовательно, экономически целесообразно превращать обогащенный уран в плутоний. Эти обстоятельства и вынудили генерала Гровса перенацелить «Манхэттенский проект» на создание плутониевой бомбы. И часть драгоценного обогащенного и очищенного в Ок-Ридже урана-235, которого и так не хватало для урановой бомбы, пришлось направить в качестве сырья для обогащения и превращения в плутоний.